Я знал, что он
может броситься на меня в любой момент. Поэтому готов был задействовать свои
способности и активировать на энерго-наруче клинок или еще что-нибудь. Но
Айрекс поступил иначе. Он заржал. Заливисто и хрипло. Остальные участники
турнира тоже заулыбались. На моем же лице не дрогнул ни один мускул.
Так продолжалось
несколько секунд, но потом Айрекс вразвалочку побрел к своей ячейке. Я двинулся
к своей.
Скинул ранец и
поставил у койки, снял плащ, отстегнул энерго-наруч, положил на ранец шлем и
принялся стягивать комбинезон. Делать одной рукой это было тяжело и неудобно.
Но я справлялся. Неприятное ощущение, что теперь так будет всегда, грызло меня
изнутри. С тем, что я инвалид, сознание мое примириться не могло.
– Ну как ты, в
целом-то? – раздался голос за спиной. Это был Ролдан. Я даже не заметил, как он
подошел.
– Нормально.
Можешь называть меня «Одноруким бандитом».
– Даже не
представляю, как ты теперь будешь биться с тварями, – покачал головой Ролдан.
– Ну катану-то я
почти всегда одной рукой держал. Тут ничего не изменилось.
– Странно, что
локсы… ну это… кисть тебе не починили.
Я повернулся и
внимательно посмотрел на напарника.
– С чего это они
должны были это сделать? – спросил я, нахмурившись.
– Да ты уймись,
– выставил руки вперед Ролдан. – Вывод Айрекса имеет право на жизнь. Сам
подумай: тебя не было почти два дня. Ты пропустил половину предпоследнего
раунда и весь последний. И все это – на гребаной, мать вашу, Арене! В месте,
где даже посрать в сторону отойти нельзя, потому что тебя убьет какая-нибудь
тварь. А тут ты выжил, промотался где-то почти двое суток, лишился всего лишь
руки, но явился с пустой башкой и дурацкими шуточками. Что мы должны подумать?
–
И поэтому ты решил, что я работаю на имперцев?
–
Я ничего не решил, но твое внезапное воскрешение выглядит… – Ролдан замялся,
пытаясь подобрать слова. – Не совсем правдоподобным.
Я
все же стянул с себя комбинезон и бросил на койку. Сел и снял ботинки. Спросил:
–
Не понимаю, что ты хочешь от меня услышать? Подтвердить версию Айрекса?
–
Шой, я чертовски рад, что ты вернулся, но придумай что-то более убедительное,
чем банальная потеря памяти. Иначе тебя здесь все будут опасаться.
Я
глубоко вздохнул и хотел пригладить волосы, забыв, что ладонь у меня теперь
осталась только одна. Не думал я, что мое возвращение вызовет проблемы. Чуть
поразмыслив, я сказал: