Хочу лично проконтролировать в какую тачку она села и номер, на всякий случай запомнить.
Сверху слежу, как она выскакивает из подъезда и прикуриваю сигарету, чтобы децл в норму прийти.
Малышка вдруг останавливается перед тёмной иномаркой и задирает свою хорошенькую головку вверх.
От неожиданности давлюсь дымом и на долю секунды проскальзывает мысль, что она вернётся.
Но Мила замечает меня на лоджии и запрыгивает резко в машину.
От нахлынувшей тоски хочется выть. Только сейчас догадываюсь, что она меня может вообще, к себе никогда не подпустит.
Убеждаюсь, что моя блондинистая стриптиз-дива не боится меня, а тупо не верит и не доверяет естественно.
А я не знаю, что нужно делать, чтобы малышка снова открылась мне.
Из пагубных мыслей меня выдёргивает телефонный звонок. На экране высвечивается “Бодрый”.
На коротке интересуется не узнал ли я у Милы, полезной для нас инфы.
Разговариваем с лысым всего пару минут, но мне это помогает.
Не то, чтобы я и думать забываю про Милу, но мысли становятся вполне обнадёживающими.
На следующий день не дожидаясь прихода Миланы в “Зажигай”, звоню заранее, чтобы предупредить, что буду её игнорить.
Ромыч ночью сказал, что по моему фейсу видно всё, когда я смотрю на эту дерзкую танцовщицу.
Решаю, что со знаками внимания надо обломаться, чтобы случайно не подставить её.
Но малышка не отвечает на мой звонок, а потом и вовсе вызов скидывает.
Пытаюсь дозвониться повторно, но понимаю, что она меня забанила.
Нет ни злости, ни психа, я же в курсе, что всего этого сам добился.
В борделе Милана не появляется и я всю ночь брожу, как на иголках.
Вдвоём с Бодрым охраняем Нику, хотя понятно же, что в клубе ей ничего не угрожает.
После последнего выступления слежу, чтобы она села в такси. Дальше Ромыч едет за ней до места.
Поднимаюсь к Яхонту, сам не знаю зачем. Наверное, на подсознании, хочу добыть у него новости про Милу.
Вот только предлог, что-то не придумывается, пока несусь на второй этаж, сломя голову.
Управленец, как часто бывает в последнее время, сидит бухой. Вообще кривой, как турецкая сабля.
Не дожидаясь приглашения усаживаюсь в кресло.
– О, Ильюха! А ты чё домой не едешь? – спрашивает Яхонт заплетающимся языком, обнаружив наконец, что он не один в кабинете.
– Пустая хата, никуда не денется, без разницы со мной или без меня, – похожими жалостливыми интонациями, я обычно на откровенность развожу. И сейчас тоже на неё рассчитываю.