Все началось где-то дня четыре назад, когда Алена еще была на
больничном. Я не сразу заметила, потому что незадолго до этого
одним днем уволили несколько человек, и офис около недели шушукался
на эту тему. Леша с Аней отлично работали и никто не мог понять,
зачем их выгнали. И, конечно, горячо обсуждали это и в курилке, и в
туалете, и у водопоя.
«Да ты что, серьезно?!»
«Слышал, что случилось недавно?»
«Поверить не могу…»
Так что шепотки я сначала просто-напросто не приняла на свой
счет. Вот когда коллеги на меня начали поглядывать косо и
недоверчиво прямо во время работы — вот тут я уже напряглась.
Удивительно, но о том, что лучшая подруга рассталась с женихом, я
узнала не от нее, а от чужих людей.
Спрашивать о гуляющих по офису слухах я пошла к нашему завхозу,
добродушной женщине средних лет, с которой водила дружбу.
И когда Валентина Борисовна, всегда ко всем дружелюбная, взяла
меня за руку и попыталась ласково напутствовать, чтобы я хоть
извинилась перед Аленой, раз уж у меня с ее бывшим теперь любовь, я
сначала подумала было, что это шутка. И, конечно, рассмеялась.
Потому что — ну какая же нелепость! У меня с Никитой любовь?!
Остальные выражались не так деликатно, считая, что я просто
затащила его в постель чуть ли ни забавы ради. Но Валентина
Борисовна была уверена, что я — как, впрочем, и все остальные —
хорошая девочка. И просто влюбилась в чужого мужчину и ничего не
смогла с собой поделать.
Я объяснила ей, что все это, видимо, чья-то неудачная шутка, и
этого быть не может. И женщина мне, конечно, поверила…
Но что она скажет, что подумает обо мне теперь, когда Алена,
фактически, подтвердила, что это все правда? Она отказалась это
обсуждать на корпоративе, но в этом и не было нужды. Весь ее вид
кричал, что она раздавлена. И нежелание говорить со мной больше
необходимого давало вполне понятный ответ, кто в этом виноват.
Я так и не смогла у нее толком ничего узнать, что там у них с
Никитой случилось и причем тут я. Девчонки кружили вокруг Алены,
как толпа заботливых курочек, кудахчя на меня каждый раз, как я
пыталась приблизиться. Громче всех пушила на меня перья Марина, наш
кадровик.
— Ты что, не понимаешь? — она стояла, скрестив руки на
груди, и зло буравила меня взглядом. Марина закрывала собой Алену,
стоявшую чуть поодаль в окружении наших девчонок, — Она не хочет с
тобой говорить! Ну ты и наглая, а…