– Отец у нее граф и магистр.
Выборный глава города, значитца, – объяснил Ильич. – Ну помимо
того, что семья богатствами глобальными владеет…
Софья как-то вся сжалась.
– И как ты, дочка своего отца, графа,
оказалась здесь, в этой жопе мира, простите ребята, – они только
руками помахали. – В таком миленьком платьице, при дорогих
цацках, без телохранителей и оружия?
– Ты так говоришь, как будто это все
очевидно! Откуда я могла знать, что тут опасно!? Кто вообще
знает?
– Все…
Все и знали: резервация – преступная
помойка. И судя по памяти Миши всегда так было.
– Зачем ты здесь?
– Я… Хотела увидеть самостоятельно, –
София мялась.
– Что увидеть то? – не останавливал
наступление.
– Что в резервации
магических созданий притесняют! – все-таки сказала она свою
дурость. – Так я и говорила отцу, что их притесняют. Условия
ужасные, что вообще это бесчеловечно, как концепт… Что надо
использовать ту власть, нашу власть, чтобы это исправить. Работать
с этим, решать. Перестраивать все.
– А он?
– Сказал, что я бред какой-то
несу…
Папаша года.
Нет, это и правда бред. Но очевидно,
кто-то ей начирикал эту ерунду в миленькое ушко, а она и
заслушалась. Может даже…
Появилась догадка и я тут же
переключил зрение. Обжегся, но увидел многое.
На Софии остались следы магического
воздействия, как обрывки нитей заклятий.
Остаточное плетение.
Что-то второго ранга: либо
«усиленное внушение», либо «упрощенный
психоз», либо «ментальный жгут». Заклятье
уже отработало свое.
Наверняка и цверги были подосланы
специально.
Любопытно…
А еще, к удивлению, разглядел что она
почти готовый маг, чуток нужно, чтобы серую сферу сформировать. Дар
уже и сам почти «скорлупу» произвел.
– А почему тебя волновала жизнь
магических созданий?
Она задумалась:
– Не знаю. Почему-то волновала, а
потом я засомневалась в своих мыслях – вот и хотела убедиться…
Прийти, посмотреть.
– А кто ж тебя, милую такую,
пустил сюда?
– Я взятку дала. И пустили…
Взяточник тоже может быть в курсе
дел.
– Кто это был?
– Дружинник на стене.
– Имя у дружинника есть?
– Васил.
– Знаете такого? – обратился я к
Ильичу и Насте.
– Ага, – весело отозвался
леший. – Если тот Васил, которого я представил – мразь
невозможная. Без взятки и жопу не почешет. Могилка по нему давно
плачет.
– А чего не уберут?
– Чей-то ублюдок…
– Граф ничего не сможет сделать?