Выставил магобой из-за
щита. Раз – два – прощелкало оружие, и Валет упал
с разорванной грудью. Кровил, хрипел, руку тянул… Мне уже
неинтересно.
Правая ладонь с магобоем взорвалась
болью.
Терпеть!
Еще одно заклинание с пальцев сошло.
Ускорение прошлось волной, взобралось по телу, к
плечу, к шее и клюнуло в скулу.
А затем началось мясо…
Оставшиеся два заряда я распределил
между ближайшими от Валета бойцами.
Оба упали. Кровавый цветок на шее
первого и дыра во лбу второго.
Скинул пустое оружие и выхватил новый
магобой.
В этот момент тройка с левой стороны
отстреляла по мне всем чем могла. Чуть пригнулся, получше
укрывшись.
Пока стреляли – еще и в левую руку
магобой взял. Только после того как двенадцатый заряд
вспыхнул в рамках щита, я распрямился.
Выставил оружие – и расстрелял оба
ствола по этой тройке; восемь зарядов сделали так, что из них даже
упырей поднять не выйдет…
Двое оставшихся с саблями наперевес
бежали.
Вытянул четвертый магобой.
Обе руки горели, тряслись. Выругался,
чуть оружие не выронил. Вцепился двумя руками – и отработал по
оставшимся…
Магобои пустые лежали,
шипели; кровь стекала с мертвецов. Раздражающе капала; кто-то там
скулил тихонько.
Красота!
В голове звон от напряжения и не было
мыслей.
Потом боль пришла.
Терпимо…
Я молча перезарядился.
– Хорошо стреляешь, малой, –
тяжелый болезненный шепот от пленника. – Даже слишком хорошо. И
кровь, точно лед. И яйца как астраханские арбузы. Крутой ты
парень, нам бы такие пригодились…
– Кому вам? – вежливо спросил,
приближаясь к столу.
– Тайной канцелярии, – он сказал это
каким-то особым тоном.
Нахмурился:
– Это что еще за зверь такой?
Он подавился хрипом и смехом.
– Чистая душа… Чистая душа, что, не
меняясь в лице, перестреляла восемь человек.
Я подошел ближе.
– Двенадцать, – посчитал важным
поправить его. – Да и бандитский мусор за полноценных людей считать
– это прямо грубо.
– Каждый человек имеет право на
ошибку… – на его костистом измученном лице появилась ирония;
понятно, что сам он так не считал, а пересказывал какую-то
юридическую муть.
– Философские размышления о
генеалогии морали – очень нужная вещь, но ты так и не
ответил, что за канцелярия?
– А ты сам как думаешь?
– Тайное сборище любителей ручек и
бумажек? – попытался сострить.
Знаю, вышло плохо.
Он поцокал языком:
– С юмором похуже чем со стрельбой.
Вообще,