– Ты говоришь правильные вещи грязным
языком, – предъявил мне домовой.
– Птичка, – стукнул по
решетке, внимание привлекая. – Птичка, чирик-чирик…
Прутья горячие.
Дрянь.
Подул на обожжённые костяшки.
Птица остановила свое кручение и
глянула на меня громадным безумным глазом. Под тяжестью этого
стервозного взгляда я почувствовал себя обжигающе тупым.
Она чирикнула что-то
требовательное, составное, из многих разных звуков и
интонаций, прям будто историю полную. Я понял только, что ее
щебетание меня раздражало.
– Жар-птица это. Валет звал его
Козодой, – объяснял Кузьмич. – Целое состояние стоит и жрет только
моровую пыль – скотина такая. Вообще их мало осталось. Сгубишь
такую, и коли прознают, то казнят. Еще и могилу обоссут.
– Отчего так жестко?
– Переживают за культурное наследие?
– предположил домовой, плечами пожимая. – Там вообще сложно. Они в
категории созданий судьбоносных птиц. Говорят, героям помогают.
– И что это значит?
– Это значит поймают тебя с такой
штукой полиция и почки отобьет. А выживешь – каторга, –
назидательным тоном заверил домовой.
Оставалось только удивляться.
– Здесь бывает полиция?
– Нет.
Усмехнулся:
– Тогда нам все равно.
Он в задумчивости голову почесал:
– Ну вообще, если прям честно, то
бывают. Но очень редко. Последний раз лет шесть назад заходила, так
все шесть нарядов на дне Каспия и схоронили.
– Серьезно? – степень анархии местной
резервации меня впечатляла.
– Так мне рассказывали.
Понятно… Просто пустая болтовня.
Бравада дураков.
– У Валета был ключ от клетки?
– Нет.
– Хреново…
У меня даже без магического зрения
голова кружилась, так много там формул «налеплено» на прутьях.
Подключил зрение и быстренько
подсчитал: пять ограничивающих, тех что не давали птичьей
магии высвободиться и пять защитных, уже тех, которые
против внешнего мира были.
Птичку оставлять внутри никак нельзя,
надо освобождать – тут сто процентов.
Красавица должна летать…
– Зачем ее тут держали? – раскручивал
клетку, разглядывая ее со всех сторон. Козодой с ума сходил,
затянув панический «чирик-вопль», – истинную
психическую атаку.
Слабых мест видно не было.
– Поймали и Королю хотели подарить, –
объяснял Кузьмич. – У него скоро пятидесятилетие. Он сказки
любит.
– Поймали, те бездари, которых я
настрелял внизу? – бровь от удивления поднялась.
– Да.