Первое на что наткнулся взгляд из
нового – неоновая вывеска:
НКО
«Воевода».
Нехорошее предчувствие в груди
появилось. Что-то Кузьмич понаделал страшного, сердечко прям
заболело.
Глубоко вздохнул, открыл дверь – и
решительно внутрь залетел.
Коридоры какими были, такими и
остались.
За левую дверь заглянул: склад
провианта. За правую – много простеньких двухъярусных кроватей и
тумбочек.
Интересно, зачем?
В большом зале нашелся и ответ. Прям
столпотворение.
Деревянные столы и стулья по центру.
Бородачи – домовые и худенькие «домовихи» сидели. Что-то
старательно вырисовывали на листочках.
Кузьмич ходил-бродил вокруг них, руки
за спину убрав.
Важный такой, шагал решительно, лицо
светлое (ну если синяки не считать), борода и прическа
ухоженные.
Он заглядывал через плечи
подчиненных, смотрел что они там рисовали – довольно кивал.
Зал теперь смотрелся живенько: у
одной стены поставили пару кожаных диванов, у другой Кузьмич
добавил красивых шкафов и стеклянных стеллажей.
Один из домовых, тот который по
мельче, рванул ко мне с широкой улыбкой на лице.
Такой же желтоватый как остальные. А
еще у него вместо бороды, только жиденькие усы и бакенбарды.
Он в ноги кинулся.
– Дяденька! – раздражающе пропищал
знакомый голос. – Я ошибся насчет вас! Вы смогли. И Валета
упокоили. И выпустили. Прости-те-е!
Усатое дитя меня откровенно
пугало.
– Ты выжил, – не придумал что еще
ему, можно сказать. – Это, наверное, хорошо…
– Вашими молитвами.
– Как тебя звать?
– Павлик…
– Чего хотел то, Павлик?
– Поблагодарить и извиниться.
– Ну…
– Благодарю и извиняюсь, – обратно
убежал.
Довольный сел. Павлик задорно ногами
болтал и полностью на рисовании сосредоточился.
Кузьмич подошел ко мне, вложил в руку
небольшой мешочек.
Глянул.
Там пыль.
– От Полины, – пояснил домовой.
Сразу на ладонь просыпал, активировал
дар и впитал.
По груди и рукам тепло
растеклось.
Чихнул.
Третья мера из десяти. Ну, значит
совсем разогнался.
– Все?
Семён ухмыльнулся:
– Могу еще поцелуй в щеку передать,
но я объелся гренками с чесноком – оно тебе надо?
– Не надо. Рассказывай давай, какого
хрена ты тут натворил, – рукой зал обвел.
Семён прищурился одним глазом и
осторожно спросил:
– Не нравится, да?
Настраивается – поведение
прикидывает. Можно ли мне подобный уклад втюхать или
нет?
Ну, послушаем что скажет…
– Пока не понял. Давай колись… И
какой еще нахрен «Воевода»?