– Ближе к делу, Стасик…
– Так я к делу и перехожу. Хороший
пляжик… Вот вчера пришла неместная рыбина – тиран и весь
устоявшийся расклад попортила, – тревожно произнес Стасик. – Наших
поколотила, русалу Васе череп проломила – он при смерти
лежит, а пляжепузов…
– Пляжепузов?
– Ну посетителей пляжа… Вот
пляжепузов обгрызла.
– Обгрызла – до смерти прям?
– Ага.
– Многих что ль съела?
– Двух – трех.
– Это что вы там за рыб разводите
таких?
– Не знаю. Говорю ж не наша, не
местная… Чудо-Юдо-рыбина…С местными рыбинами мы сговориться можем…
Кому дань сдать чтоб не лезла, а эта не по-нашенски балакает.
– Большая?
– Ну такая… Нормальная, – болезненно
поморщился Стасик.
Значит большая.
– Сколько?
– Ну мы не богачи какие…
Половину.
– Целую меру, – строго сказал я.
– Хорошо, – страдальчески вздохнул
Стасик. – Когда?
– Как только так сразу. Мы ребята
занятые. Постараемся в течение трех дней разобраться с проблемой,
тебя Стасик устраивает подобное?
Три – это я с запасом взял.
– Вполне…
Водяной ушел.
– Одноглазую запускаю? – спросил
Кузьмич.
– Запускай.
Женщина уселась передо мной.
– А у вас что за проблема? Как
вас?
– Татьяна. Я сразу к делу перейду, –
женщина волновалась. – У меня бешенный оборотень в подвале дома…
Мешает.
– А как он там оказался?
– Ну он был не бешенным. Потом
взбесился… Мужики местные его табуретками задавили, затолкали – он
по лестнице и скатился. Что дальше с ним делать? Дружина не придет.
Он ногу там сломал. Я бы так и оставила пока он не сдохнет – так он
воет, спать невозможно…
– А сами мужики добить не могли?
– Сказали не православное дело.
– Одна мера.
– Пойдёт! Но мне бы как-то
побыстрее…
– Вы скажите адрес, – попросил.
– Улица Седьмого сына Демъяна.
Десятый дом, – я записал. – Буду вас ждать.
Она убежала.
Кузьмич приволок обратно клетку с
птицей и у меня перед носом поставил. Бедный красно-золотой Козодой
с пятнами сажи на теле громко чирикал и бил по прутьям решетки.
– Да выпущу я тебя, выпущу. Сейчас…
Хватит шуметь.
Вытащил купленный набор инструментов,
раскрыл, взял увеличительные стекла – и смотрел на две оставшиеся
на прутьях «агрессивные» сцепки. Час работы и последняя формула
была разбита – клетка отворилась.
Жар-птица важно вышла, кивнула мне с
уважением, потом подлетела и вцепилась когтями в макушку орущему
Кузьмичу, пару раз клюнула – и улетела ввысь, пробивая крышу.