Он кивнул им головой в сторону своего
«телохранителя» и осёкся, словно забыв, как того зовут. Пользуясь
замешательством, я прошмыгнула мимо них в свою комнату. Сквозь
плотно закрытую дверь до меня донёсся голос бенефактора:
– Майор Чернов.
Что, простите?! Мне не послышалось?!
Я выглянула через тоненькую щёлочку в коридор. Пожимая руку моему
отцу, скрипач добавил:
– Следственный отдел
Антикриминального Департамента ФСБ. Очень приятно, Александр
Олегович.
От удивления я замерла со снятой
пижамой в руках. Из ФСБ, из самого АДа?!
В следующую секунду меня осенило, и я
аж похолодела. Разумеется, это всё ложь! Такого никак не может
быть! И, конечно, Чернова здесь не ждали! Он просто взял и нагло
загипнотизировал сначала дядю Рому, чтобы подобраться к моим
родителям, а теперь и их самих! О боже, что же он задумал?!
По‑быстрому застегнув лифчик и
натянув футболку, я наспех причесалась и выбежала на кухню. Гости
как раз рассаживались за стол, и я пулей кинулась к самозванцу,
занимая соседний стул. Когда мама отвернулась, чтобы проверить в
духовке горячее, я шепнула ему на ухо:
– Это подло!
– Что именно? – довольно равнодушно
спросил он вслух.
– Можете делать со мной всё, что
хотите! – продолжала шептать я. – Понимаю, я слишком много видела,
поэтому вы не сжалитесь. Да и пусть – мне уже всё равно! Можете
даже убить! Но родителей не трогайте, слышите?! Даже не подходите
близко к моим маме и папе!!!
– Но салатов‑то поесть можно? –
хмыкнул Чернов.
Настойчиво вклинившись между нами,
мама поставила на стол большую стеклянную миску с оливье.
– Скажите, Лев Станиславович, –
вооружившись черпаком, она взялась гостеприимно наполнять его
тарелку, – а как наша Ника… учится? Вы ей довольны?
Чернов отправил в рот вилку с
горочкой салата, закусил бородинским хлебом и долго и тщательно
жевал. Наверное, припоминал за это время все мои грехи, с трудом
заставляя себя их «проглотить».
– Да, всё хорошо, – ответил, наконец,
не вдаваясь в подробности, и поспешил перевести тему. – Анастасия
Владимировна, вы прекрасно готовите.
Мама довольно залилась краской и
принялась щедро подкладывать ему на тарелку другие вкусности.
Ну, всё понятно, её он уже очаровал –
вот так, сходу – долго ли умеючи. И ведь сразу просёк, что похвалу
в адрес своей стряпни мама ценит больше, чем комплименты её женской
красоте.