Уголек тлел, горячий (уже все же раскаленный) воздух поднимался
в верхние слои угля, «выпаривая» из него сначала воду, а затем и
все летучие вещества. Затем получившаяся газовая смесь прогонялась
через газоразделительную установку и все из угля выпарившееся,
отправлялось на химзавод для переработки. А через слой тлеющего
угля проходили трубы, в которых довольно неторопливо кипела вода,
превращаясь в пар – и этот пар отправлялся на турбины
электростанции. То есть все же не сразу отправлялся: уголь тепла
выделял все же гораздо больше, чем требовалось и для
«полукоксования» верхнего слоя и даже больше, чем нужно было для
кипячения воды – поэтому нижняя, самая «горячая» его часть из топки
постоянно выгребалась и отправлялась в другую топку, где уголек
догорал уже гораздо веселее и попутно полученный в первом котле пар
прилично так перегревал. И вот этот уже перегретый пар шел как раз
на турбины. Турбины «среднего давления», на двадцать всего атмосфер
– поэтому с такими котлами на киловатт-час угля тратилось больше
трех килограммов (то есть в два с половиной раза больше, чем на
«обычных» электростанциях. Зато котлы обеспечивали ценным сырьем
довольно немаленький химзавод, а потребляемое этим заводом
электричество вообще шло в качестве «отхода производства» – но так
как котлов было довольно много, то и электричества завод получал
более чем достаточно. Его даже в Биро-Биджан отправляли по
выстроенной ЛЭП.
Но в поселок электричества все же отправляли очень немного: это
электричество тратилось большей частью на самом заводе, а конкретно
– на установках получения соляной кислоты из соли. Которую завод
потреблял буквально в невероятных количествах – как и получающуюся
в процессе производства кислоты щелочь. Поэтому и соли заводу нужно
было очень много – но так как «своей» соли на Дальнем Востоке пока
не было, ее приходилось возить издалека. То есть вообще с Камы,
через всю страну – однако и в этом был глубокий смысл: соль,
остающаяся от калийных промыслов, меньше загаживала окрестности
Соликамска и Березников и не портила чистую воду великой реки. А
для перевозки соли были даже специальные вагоны изготовлены, из
нержавейки. То есть кузова вагонов были из нержавейки: хрома-то в
СССР вдруг стало просто завались…
А возить соль нужно было из-за того, что уголек, хотя и довольно
паршивый сам по себе, являлся кладезем разнообразных и очень
полезных ископаемых, которые предполагалось добывать из золы,
остающейся после его сжигания. Конечно, сорок пять килограммов
чистого железа на тонну золы – это даже упоминать смешно. А вот
двести пятьдесят граммов иттрия – это уже внимания заслуживает. Еще
внимания заслуживает кобальт, цирконий, рубидий… очень много чего,
что по-отдельности в составе золы составляет вроде бы и крохи, а
если все вместе из нее выковыривать, то оказывается, что добыча
этого полезного получается и не очень-то и дорогой.