Что это с ним сегодня? Какое-то лирическое настроение, он даже
готов делиться такими личными воспоминаниями. Не вспугнуть бы…
Но Феликс продолжал говорить и без моего вмешательства:
– Мне повезло чуть больше. Еще когда я был в детдоме, одна из
воспитателей брала меня иногда к себе. Всех брала, на самом деле,
но меня – чаще остальных. Я даже встретил у нее однажды Новый год.
Не было дорогих подарков, хотя я, избалованный, думал, что будут.
Зато вместо этого – оливье, которое мы сделали вместе. За вечер я
успел четыре раза порезать пальцы – до этого никогда не готовил,
хотя мне было уже почти пятнадцать лет. Получился «кровавый салат»,
как мы тогда шутили. До этого – вместе нарядили елку. По телевизору
шла «Ирония судьбы», но я не знал, что в «настоящих семьях» это
традиция, а не просто странная прихоть. В двенадцать часов зажгли
бенгальские огни. Не фейерверк, конечно, но было по-домашнему
здорово. Это было ценнее всех идиотских подарков, которыми обычно
пытались заглушить наше несчастье.
– Ты эту воспитательницу?.. – Я почему-то не смогла
продолжить.
– Хотел пригласить на свадьбу, да. Она не смогла, но приехала в
этот понедельник. Хотела увидеть меня счастливым, а увидела… то,
что увидела. Сегодня она уехала домой.
Вот откуда его печальное настроение. Похоже, он к ней сильно
привязан. Даже привычная колкость с него сегодня спала, ушла на
второй план.
– Сегодня провожал ее на поезд и думал: почему она не может
остаться? Почему человек, которого я называю мамой, уезжает? Почему
я вынужден жить с не-близкими людьми вместо своей настоящей
семьи?
А, вот и колкости. Стоило только о них вспомнить.
Феликс поднимает глаза на меня. В его взгляде скользит ненависть
– но уже не та, которая была обычно. Что-то изменилось. Это не
взрослая злость, а какая-то детская обида. Недолюбленность, которая
тянется из детства и терзает его даже сейчас.
– Что у тебя, ледышка? Свой худший Новый год ты, наверное,
провела где-нибудь на Майорке? Тебе принесли клубничный коктейль
вместо пинна-колады, и ты расплакалась от горя?
– Так вот в чем дело, – доходит до меня. – Ты думаешь, раз я
родилась в богатой семье, то ничего хуже неправильного коктейля в
жизни не испытывала?
– Докажи мне, что я не прав.
Он не прав. Только делиться этим с ним я не собираюсь, много
чести. Пусть научится общаться по-взрослому, а потом, может быть, я
ему и расскажу, что в моей жизни тоже хватало проблем. Может, не в
той степени, как у ребенка из детского дома, но до идеала и мне
далеко.