Арина впитывала каждое слово, которое говорил Хасанов в своей предвыборной речи.
А я смотрела на того, кого любила больше жизни. Почти не изменился — возмужал. В серых глазах — целый океан уверенности.
Артур всегда был целеустремлённым и решительным. Ещё восемь лет назад у него были амбиции в карьере. И вот он добился своего.
Хасанов всегда добивался своего... И меня добился, а потом выкинул из своей жизни.
— Папа нашелся! — дочка переводила взгляд с телевизора на меня.
— Нечего смотреть эти глупости! Маленькая ещё. — мама быстро взяла пульт и выключила экран.
У Арины затрясся подбородок.
— Милая, это не он. — голос предательски дрогнул, врать я никогда не умела.
— Да, Арин, ты обозналась. — тут же подключилась мама.
— По телевизору сказали, что папа будет присутствовать на сельскохозяйственной выставке. Мам, давай сходим. — Арина стояла на своем.
Ну точно как Артур. Дочка имела упертый и напористый характер. А во взгляде — та самая решительность, которую я только что могла видеть в глазах Хасанова с экрана.
Мне было не по себе. Я не хотела рассказывать семилетней дочери правду о своих неудачных взаимоотношениях с ее отцом. Потому что оставила их в прошлом. Похоронила под стеной своего отчуждения и слез.
— Мы не нужны папе, Арин. — произнесла хриплым голосом и посмотрела на дочь.
В глазах Арины было сначала непонимание, расстройство. Но тут же она собралась и поджала свои губки.
Ужин прошел в молчании. Я постоянно ловила на себе взгляд мамы.
Арина как только поела, ушла к себе в комнату.
— Лиз, ты все правильно сказала. Надо было давно рассказать Арине, какой плохой у нее отец. — произнесла мама.
— Говори потише. Мам, она же ещё ребенок. Арине хочется, чтобы у нее был отец, как у всех.
— У кого "у всех"? У соседей с пятого этажа отец по выходным только появляется, с первого так вообще судятся за алименты. — тут же ответила мама.
— Там дети хотя бы знают, кто их отец. — с грустью произнесла я.
— И кто же их отец? Такие же подлецы как твой Хасанов. Только он и виноват, что при живом отце Аришка сиротой растет!
— Мам, она не сирота. У Арины есть я... И ты.
— Ой, Лиз, я вот думаю, что это судьба. Такая наша женская доля. Мне не повезло с твоим отцом. Сначала ты росла сиротой, а теперь и Арина. — мама помешивала ложкой чай и смотрела куда-то в сторону окна.
Перед сном я поцеловала Арину. Дочка уже не предпринимала никаких попыток поговорить об отце. А я понимала, что разбила ее детскую мечту, как когда-то Хасанов уничтожил все мои иллюзии.
— Ариш, многие дети живут только с мамой. И в этом нет ничего страшного. Я так росла. Меня тоже воспитывала мама. И как видишь, выросла хорошим человеком. — мне все равно хотелось успокоить дочку.
— Угу. — пробурчала она.
Я очень надеялась, что через пару дней Арина и думать забудет об Артуре Хасанове.
На следующий день я уехала на работу, пока ещё дочка спала.
Я работала психологом в частной клинике города. Постоянно мечтала, что когда-нибудь открою свой собственный кабинет, где буду принимать пациентов. Но денег на осуществление мечты не хватало.
Сегодня было мало пациентов. В основном, женщины, которым изменили мужья. Каждый раз я проживала каждую такую историю через себя.
Понимала, что должна сохранять холодный рассудок. Но тем ценнее было найти пути выхода из сложившейся ситуации.
Неприятный осадок после разговора с дочкой накануне не давал покоя. Сразу после работы я зашла в супермаркет и купила любимое мороженое Арины с клубничным джемом и маршмеллоу. Хотелось задобрить дочку, попробовать ещё раз поговорить.
— Мам, а Арина разве не дома? — я удивилась, не застав дочь.
— На улице с подружками гуляет. Я несколько минут назад ее на качелях из окна видела. — мама мыла посуду после приготовления своего фирменного пирога с капустой.
Аромат распространился по всей квартире. В животе сразу заурчало. Хотелось есть. Но неприятное чувство скребло внутри как кошка.
— Странно. Я не видела ее, когда шла домой.
Я подошла к окну, пытаясь высмотреть силуэт дочери. Но в песочнице возились лишь малыши.
— Лиз, я же видела Арину. — вытирая руки о полотенце, мама тоже подошла к окну.
Мы вместе всматривались в даль с четвертого этажа. Но Арины видно не было.
— Пойду на улице посмотрю. — мне совсем не нравилось гнетущее беспокойство, собирающееся внутри как ком.
Выбежала на улицу и огляделась. Взгляд уцепился за знакомый силуэт. Это подружка Арины — Вика Бубнова.
— Вик, ты Арину не видела? — голос заметно дрогнул.
— Она ушла. Сказала, что ей по делам надо. — спокойно выдала Вика.
Холодный пот прошиб до кончиков пальцев.
— Арина! — я бегала как сумасшедшая по двору в поисках дочери, но внутри себя уже понимала, что ее здесь нет.