В кои-то веки небеса что-то сделали для людей – сбросили им на
голову булыжник и сейчас он торчал посреди небольшой полянки,
словно обросший мхом квадратный постамент длинной в десяток метров
и вдвое меньшей высотой. Его верх был плоским, гладким и
расположиться там я мог ничуть не хуже, чем на дереве, а может,
даже и лучше, простора на камне ведь побольше точно.
Залезть на него нелегко, но возможно; а еще я решил не
отказываться от костра и насобирал веток, чтоб они горели до самого
рассвета, и нарвал целую гору здоровенных, похожих на лопухи, но
гораздо больших по размеру листьев неизвестного мне растения. Из
них я собирался устроить себе постель.
Через полчаса упорного труда дело завершилось. Самым сложным для
меня оказалось изобразить из себя альпиниста, но я его худо-бедно
изобразил, ожесточенно цепляясь за мельчайшие каменные выступы.
Ночь настала почти сразу после того, как я оказался наверху,
поэтому я поспешил развести костер. Опыт в этом у меня небольшой,
но рептильские спички горели жарко и быстро разожгли сначала мелкие
веточки, а затем и сучья покрупнее.
Хорошая штука – костер! Смотришь на огонь, и душа согревается.
Тело, кстати, тоже, хотя прохладных ночей пока здесь не
встречалось. Я поужинал (тем самым колдовским деревцем), напился
водички и с удовольствием улегся на импровизированное лежбище из
листьев. Хорошо-то как! Лег и понял, насколько устал и
изнервничался. Но я молодец! Сколько раз за последние сутки ходил
рядом со смертью? И ничего, пробился. Иногда хвалить себя можно.
Сам себя не похвалишь – никто тебя не похвалит, как говорил древний
философ. Молодец, правильно говорил, хвалю.
И я заснул. Спалось хорошо, глубоко, хотя я несколько раз
открывал глаза, смотрел на потрескивающий костер.
Да, спалось хорошо. Но недолго! Услышал я внизу рядом с камнем
какой-то шум, голоса, бормотание. Сначала подумал, что приснилось,
уж больно не хотелось просыпаться, но потом понял, что из сна
все-таки надо вылезать, да побыстрее.
Проснулся окончательно и замер, прислушиваясь. Нет, не
приснилось, и очень не приснилось. Внизу – толпа. Не знаю,
насколько большая, но не пять человек. И вопрос, люди ли это. По
голосам, не ящеры (они разговаривают либо на своем шелестящем
языке, либо по-человечески), а невесть что. Слов не разобрать, речь
быстрая, дерганая, сумасшедшая. Один перебивает другого, повышая
голос, потом замолкает, начинает говорить другой, потом еще один и
еще, и вот уже толпа что-то визгливо тараторит… что и зачем –
непостижимо. Будто не разговаривают, а каждый произносит свое, не
думая, слушает ли его кто-то. Чертовщина натуральная.