– Я? – переспросил дядя. – Я – Клим,главный деревенский жрец и
распорядитель на свадьбе. Ответственный за то, чтобы все прошло,
как надо, и Любаша осталась сыта и довольна. А теперь нам пора на
озеро. Переходим к официальной части.
– Эта… документы подписывать?
– Да, вроде того.
Он скомандовал моим носильщикам, и те опять подхватили меня под
руки. Пока они вели меня к двери, подбежал какой-то юный паренек,
принес мою сумку и даже меч. На мой немой вопрос жрец ответил, что
«положено явиться со всеми вещами». Ну раз положено, я спорить не
стал.
Меня вытащили из дома (моему уходу было уделено ноль
внимания,дорогие гости продолжали пить, есть, плясать и стучать
друг другу по физиономиям), и посадили в лодку, побольше той, на
которой я сюда приехал.
Мы поплыли. Я по-прежнему мало что понимал, сидел на лавке,
пошатываясь, отчего меня приходилось держать со всех сторон. Небо
разъяснилось, стало глубоким полным звезд, показалась огромная луна
и осветила озеро серебристым светом.
Ветра нет, рыбы не слышно, один негромкий и неспешный скрип
весел.
Деревня с ее редкими огоньками осталась далеко позади. Мы будто
выплыли в огромное безбрежное море, и через полчаса
остановились.
Нет, вокруг не море. Мы оказались около торчащего из воды дерева
– похожего на те, которые я уже видел, но гораздо больше и
страшнее. Ствол высохший, словно обугленный,изогнутый в три
погибели, а ветки переплетенные, будто хватающие друг друга. Но
самым кошмарным были растущие на мертвом дереве цветы – яркие,
красные, будто упившиеся кровью.
И зачем меня привезли в это жуткое место? Здесь даже стол
отсутствует. На чем подписывать брачные документы?А оркестр,
скажите, где? Он будет или на нем сэкономили?
Клим посмотрел на меня, скороговоркой пробормотал "нарекаю вас
мужем и женой", после чего забрался на нос лодки, сложил ладони
рупором и издал вопль. А потом еще и еще.
– Приди, богиня Любаша, – заорал жрец уже по-человечески, –
встреть своего суженого!
С минуту ничего не происходило, а потом вода неподалеку от
дерева забурлила, вздыбилась, и из нее вынырнула Любаша.
Она, кто же еще. Я сразу догадался. Не маленькая, не худенькая,
белозубая и с большой грудью. Да, точно, не худенькая –
рубенсовские мадонны по сравнению с ней годами сидели на диете.
Грудь большая, обнаженная. Никакой одежды на Любаше.