Ну хорошо, мысленно произнес я и сбросил полотенце.
... Не знаю, буду ли я после этого способен испытывать смущение.
Если представить человека роботом, в котором за эмоцию отвечает
какая-то электрическая схема, то в моем случае она сгорела от
перенапряжения напрочь. Предположить такое испытание не сможет ни
один инженер-конструктор. Я стоял, незаметно кусал губы и пытался
думать о чем-нибудь отвлеченном. Выходило не очень. Кажется, месяц
назад я на спор отплясывал на столе под занавес пятничного
корпоратива, но, Во-первых , на мне все-таки было что-то надето, а
во-вторых, все (включая меня), были уже изрядно навеселе и
запомнили происходящее очень смутно.
Через пятнадцать минут экзекуция была закончена.
Маша придирчиво, не спеша, наклоняясь как можно ближе,
рассмотрела каждый сантиметр моего тела.
Теперь она знает его лучше, чем я сам.
Причем Маша, как выяснилось, оказалась не совсем ледышкой, какой
старалась выглядеть. Сколько себя не сдерживала, но все-таки
немного покраснела и задышала глубже, чем раньше. А в конце вообще
бросила негромкую задумчивую фразу "как жаль..."
И чего ей жаль? А до это сказала, что ей что-то про меня
говорили. Сплошные загадки, черт побери!
– Все хорошо? – спросил я, вложив в голос некоторый сарказм.
– Да, – ответила она. – Можете одеваться.
Я потянулся к полотенцу, но Маша сказала, что в сундуке около
входа лежат приготовленные вещи и демонстративно отвернулась.
Конечно, ведь неприлично смотреть, как кто-то одевается.
– А есть зеркало?
– В шкафу, – сказала Маша.
... Белая рубаха, красные штаны, кожаные полусапожки... ничего
так! Очень даже ничего. Причем одежда явно побогаче той, в которой
ходили княжеские слуги. Неужели тех, кто всех спас, могут начать
ценить еще при жизни? Точно в сказку попал.
– Дождитесь князя около его шатра, – произнесла Маша уже тем
голосом, которым говорила в начале нашей встречи. Самообладание к
ней вернулось.
Не успел я вернуться, как в небе зашумело, внезапный вихрь
поднял пыль, и на месте запрещенной парковки приземлился
трехголовый змей горыныч наподобие тех, которых я видел на поле
боя. А на его спине восседал незнакомый мне дядя лет сорока. Чуть
пониже меня, худощавый, лицо узкое, жесткое, взгляд пронзительный.
Одно слово – князь. Княжеское звание видно издалече. Даже
представляться не надо.