Я летел, как асфальтовый каток, если б асфальтовые катки умели
летать. Первый, второй, третий, пятый и уже не помню какой
птеродактиль, пораженный снарядом из моего смешного и страшного
оружия, свалился в штопор и упал.
Ящеры не сразу поняли, что происходит. Потом, правда, четверо
повернули ко мне, бегло осыпая меня стрелами. Несколько из них
поцарапали Барсика, а одна с противным звяканьем скользнула по моим
доспехам.
Но против лома, то есть против моей рогатки, у проклятых тварей
приема не нашлось. Три птеродактиля из четырех быстро отправились
предсмертным полетом навстречу земле, а потом... а потом рогатка
сломалась. Даже не сломалась, а просто-напросто разлетелась на
куски в моих руках, чудом меня не поранив. Или я чересчур ее
эксплуатировал, или сверх меры натянул, желая посильнее отправить
камень навстречу врагу.
Я обругал себя последними словами, но моя вина здесь
отсутствовала совершенно, ведь никакой инструкции к рогатке не
прилагалось. А последний птеродактиль, тем временем, надвигался на
меня, оставшегося безоружным, как зловещая тень. Стрела скользнула
по хвосту Барсика, отчего он двумя головами недовольно заревел, а
третьей оглянулся на меня, как бы спрашивая, что этот тип себе
позволяет и долго ли мы будем это терпеть.
Но что мне ответить? Из лука я с моим никакущим опытом врага не
перестреляю!
Но сдаваться не в моих правилах (я так часто говорил себе,
получив отказ от очередной девицы), поэтому направил Барсика
прямиком на вражеского птеродактиля. В лоб, хотя лоб у него
отсутствовал. Я думал, что Барсик испугается, но какое там! Злобно
разинул все пасти, понесся на супостата, как кот на мышь. Рептилоид
тоже оказался не робкого десятка, выпустил в меня стрелу,
просвистевшую у самого виска, а вот птеродактиль под его седлом,
как выяснилось, был психологически нестоек.Заверещал, крутнулся в
воздухе, пытаясь уйти от столкновения, в результате чего повернул к
нам боком, и Барсик трехголово вцепился зубами ему в крыло.
Птеродактиль снова закричал, теперь уже от боли, и почти
перевернулся, вырываясь из огнедышащих челюстей.
Вырваться-то он вырвался, но крыло себе сломал, и оно повисло
бессильным покрывалом. Птеродактиль попытался лететь на одном, но
ничего не вышло, и он упал подстреленной летучей мышью.
Несмотря на победу, с потерей рогатки наше преимущество в
воздушном бою сошло на нет. Но, по счастью враги об этом не знали,
и, повинуясь неслышимой команде, быстро и одновременно полетели к
городу. К своему гнездовью или что у них там, не желая бессмысленно
терять войска.