— Я не буду ничего делать! — переключилась на нас девчонка. — Ты вообще никто! Ты — Золушка! Грязнуля и замарашка! А ты, — взгляд её переместился на сестру, — предательница!
С этими словами она подхватила юбки и бросилась вон, только дверь жалобно скрипнула на петлях, когда её выбили.
— Ну что ж, — глубокомысленно прокомментировала я, — и такое бывает.
— Всё из-за тебя, — проворчала Анастасия, собирая грязные тарелки со стола, — из-за тебя я поссорилась с сестрой и матерью.
— Нет, — я покачала указательный пальцем, — не нужно мне это приписывать. Это было твоё решение. Но я рада, что ты пошла на мировую.
Меня смерили хмурым взглядом.
— Мы не друзья, — отрезала она, — когда придёт платье, то я жду тебя у себя. И не вздумай мне его испортить!
Я не стала говорить, что мне, в отличие от них, никогда бы и в голову это не пришло, а вместо этого кивнула.
— Хорошо, Анастасия.
А потом придержала ей дверь на выходе из столовой. Но в коридоре не стала идти рядом, а сразу свернула в сторону сада, чтобы не смущать ещё больше девчонку, когда она только-только начала идти на контакт.
Следующие полчаса я с умилением подглядывала через огромные окна дома за тем, как злая, сердитая Анастасия, словно фыркающий ёжик, ходила по гостиной и столовой и «наводила порядок». Толковыми её действия назвать было сложно, она, скорее, бестолково перекладывала с места на место подушки, статуэтки, кое-как поелозила грязной тряпкой по столу, смахивая крошки на пол, и бесконечно ругалась.
Хорошо, что мне, сидящей в беседке на свежем воздухе, было совершенно ничего не слышно, а то, боюсь, я бы узнала о себе много нового.
Еле сдерживаясь от улыбки, я думала о том, что одна из девушек в доме уже начинает принимать новые правила игры. К счатью, подростки — более гибкие, когда дело касается изменений. А Анастасия, в отличие от сестры, ещё и не такая твердолобая и более рациональная. Так что был маленький шанс, что мы если не поладим, то хотя бы сможем жить с ней без войны.
А вот с мачехой дела обстояли намного хуже. По её бесконечно меняющемуся настроению я могла сделать лишь один вывод — от меня что-то скрывают. И это что-то мне явно не понравится. Так что она усиленно искала ту тактику поведения, при которой могла бы мною снова управлять. Чтобы вернуть всё, как раньше.