Так что бабушка жила себе потихоньку, обрабатывала огород, свою живность не бросала, и делала доброе дело: подкармливала местных кошек.
Дед Прохор тоже жил своей жизнью, кормился огородом и кроликами, а еще рыбалкой. Своей пожилой соседке он помогал колоть дрова, и делал другую работу по дому, которая требовала мужских рук.
Однако молнии во время большой грозы после серьезной засухи подожгли траву, и она загорелась, словно облитая бензином. Пожар быстро дошел до деревеньки, и потушить его было некому, ведь жителей в ней почти не осталось.
Старики только успели выпустить кур и кроликов, шугануть их в ту сторону, где еще не было огня. Из домов похватали одежду, которая попалась под руку, да бабушка успела запихнуть в корзинку выводок обезумевшей от страха кошки.
Тут подлетел дед на подводе, которая чудом не попала в огонь, и туда запрыгнула бабушка, закинули всю живность, которая попалась под ноги, и дали деру. Тушить дома даже не пытались: вдвоем они бы быстрее сгорели сами, попав в огненное кольцо, чем отстояли бы жилище. Может, со стороны казалось, что надо было попытаться: набрать воды из колодца или из бочек для полива, попробовать сбить огонь… только я сразу поняла, что они выбрали единственно правильный вариант, и спаслись чудом. Видела я однажды в жизни, как горел деревянный дачный дом как раз таким жарким летом. Столб огня и дыма поднимался на десяток метров, а пепел раскидало на километры. К счастью, дом был пустой, и никто из жителей не пострадал.
А мои погорельцы, спасшись от пожара, растерянно двигались по дороге. Искать другую деревню, и проситься туда приживалками? От чего ушли, что называется, к тому и пришли…
И тут дорога повернула, и сквозь редкий лесок они увидели жилье. Решили попытать счастье здесь, хотя бы попроситься на постой на ночь. Однако имение стояло пустое. Не разрушенное, не разграбленное, а именно пустое, словно ждало своих новых хозяев.
И старики решили пока занять самые скромные домики, практически сарайчики. Если хозяева вернутся – что же, они уйдут. А пока здесь разместили уцелевшие вещи (а спасти они успели мало), выпустили полезную живность – смирных курочек, которых удалось схватить и удержать в пути, и «баловство», как их называли – спасенных котят. Кошка потом – удивительное дело! – нашла новое жилище и пришла сюда, а за другой живностью дед ездил на пепелище, ходил вокруг, и выискивал испуганных животных.