— Маркиза Ревергир, — окликнул меня взволнованный женский голос.
— Ваш супруг так сильно переживает о том, что вы покинули дом без
его дозволения. Вы же знаете его вспыльчивую натуру. Почему же вы
так поступили.
— А разве у моего супруга есть право обсуждать приказы короля? —
вскинулась я и резко обернулась, желая разглядеть, кто там такой
умный, чтобы вякать.
— Как может благородная маркиза так нагло врать, — дохлая, как
жердь блондинка смотрела на меня с высоты своего роста, — не зря
ваш муж поднимает на вас руку, поганую собаку надо учить
палками!
— Ридилия, захлопнись, — с другого конца коридора к нам шагала
девушка в военной форме. — Мадам Ревергир, что вы забыли на
территории королевского замка и почему не изъявили письменного
документа, согласно которому вас приняли в этом замке?
— Для вас слово монарха, пустой звук, что ли? — моей
обескураженности не было предела.
— Пока вы поданная этой страны извольте выполнять требования,
принятые для обеспечения безопасности! — рявкнула на меня
девица.
— Оборванка из другой страны никогда не станет частью высшего
света, — фыркнула белобрысая, — теперь понятно, почему вечно ходит,
как пришибленная, законы-то учить тяжело!
— Ой, больно надо, — фыркнула я и тряхнула головой, — сами тут
свой отбор проводите. Я вон соберусь сегодня же и вернусь к своему
мужу. Прям боги мне свидетели, как я горела желанием ехать сюда.
Связали! В рот кляп запихнули! Насильно привезли! В подвале
держали! А теперь ещё и крайней выставляют! Не королевский замок, а
какой-то пансион перезрелых пенсионерок, которым молоденького
офицера на поругание отдали.
— Ваша светлость, мы, кажется, не с того начали, — Ридилия
мгновенно оказалась рядом со мной и впилась мёртвой хваткой в руку.
— Вы так долго отказывались вести наше великосветское мероприятие,
что мы потеряли всякую надежду. А коли одумались, уже и в замок
пожаловали. Совершенно, верно, кто там ваш муж такой. Мелкий
генералишка! Как он-то против воли нашего батюшки-короля пойдёт.
Давайте в обеденную проследуем, там за прекрасным чаем с облепихой
и булочками Пришур обсудим предстоящий выбор кандидаток.
— Как лизоблюдство и жлобский интерес быстро меняют людей и их
нравственно-моральные ориентиры, — стряхнув её руку со своего
плеча, растянула губы в оскале. — Вашего рода, на моём отборе точно
не будет! Нечего даже губы дуть. Чтобы будущая королева ходила,
кому-то в зубы улыбалась? Да вы никак рехнулись, мадам? При живой
мне такого вероломства никогда не произойдёт! Попомните моё
слово!