— Согласна. — кивнула принцесса.
Городская ратуша не показывала какого-то запустения, словно тот
кто здесь работал, просто вышел на обед и не закрыл дверь. Попытки
же найти хоть что-то, что могло помочь раскрыть тайну исчезновения
пони, не привели к результату.
Зато, пока Селестия и Эплджек изучали ратушу, голодное зло
отыскало чем поживиться в деревне. Нет, что вы! Мародёрить, или,
как герои говорят, "лутать", он ничего не собирался. Но ведь
продукты и так пропадут? А сытое зло куда милосерднее, чем зло
голодное! Поэтому, в следующий раз, когда пойдёте спасать принцессу
от дракона, не рубите ему голову с ходу, а пригласите на ужин. А
там, глядишь окажется, что это не дракон, а дракониха. В конце
концов, король не говорил, как именно нужно завалить дракона!
— Глядите, что я вам принёс! — Саурон появился на пороге ратуши
с двумя кувшинами сметаны и мешком каких-то лепёшек, в кармане его
костюма лежала луковица. При этом, он совершенно не помнил, чтобы
раньше у него были карманы. Чудеса!
— Это что такое? — недовольно спросила Селестия, отрываясь от
чтения какого-то документа.
— Что? — искренне удивился Саурон. — Оно всё равно до утра
испортится. Тут из долгохранящегося - только лук, да и то одна
штука. Видимо, жители перед уходом всё забрали.
— Либо те, кто забрал жителей. — произнесла Эплджек, мордочкой
забираясь в кувшин, и истребляя честно добытое продовольствие.
— Эплджек! — возмутилась Селестия.
— Принцесса. — яблочная пони оторвалась от, несомненно
приятного, времяпрепровождения и посмотрела на Селестию. — Не знаю
как у вас в замке, а в Понивиле не принято оставлять продукты
портиться.
— Не думать про правило тридцать четыре. — пробормотал Саурон,
отворачиваясь, потому что Эплджек угваздала всю мордочку
сметаной.
— Саурон! — перевела на него взгляд Селестия, у которой выступил
лёгкий румянец.
— Я тут не при чём! — возмутилось отвернувшееся зло. — И вообще,
давайте есть. Принцесса, если вы изгваздаетесь так же, я вам даже
второй кувшин в единоличное пользование пожертвую.
— Саурон. — Селестия закатила глаза. Если обычные злодеи просто
причиняли разрушения, то этот словно пытался довести до нервного
срыва, чтобы потом на тебя же все разрушения и повесить.
Недовольное зло, у которого отобрали второй кувшин и половину
лепёшек, было выставлено на улицу, где было вынуждено
довольствоваться лепёшками и луком. Желание заглянуть в окно было
задавлено аргументом, что это вообще-то не женская баня, а деревня
вокруг — не его родной город, и тут вместо стража порядка может
подкрасться хтонь несусветная. Глупо улыбнувшись дурацкой мысли,
Саурон принялся за еду, периодически поглядывая по сторонам, и
задаваясь вопросом: Если бы местные оборотни жили в его мире и
пошли работать в органы, то можно ли было официально называть их
оборотнями в погонах?