– Подойдите оба, – сказал глава, когда шум в лагере немного
поутих.
Мануш и Лачо шагнули вперед и упали на колени. Да, они, считай,
спасли дагулов, да только Лачо не пошел за остальными, его не было
в момент нападения – кто знает, сколько жизней потеряли кочевники
без такого умелого бойца рядом? Мануш и вовсе был изгнан. Именно
из-за него дагулы сейчас ехали по чужбине, из-за него потеряли
десять своих братьев. Мануш это знал. И Лачо знал, что связался с
изгнанником.
– Ты нарушил мой наказ, – сказал глава Манушу.
– Да, – кивнул тот.
– Из-за тебя мы здесь. Из-за тебя все эти смерти. Шамар умер,
Михэй умер. Баро тоже умер.
Дея закрыла ладонями рот. Только сейчас она поняла, что старого
дяди Баро нет рядом.
– Ты виноват, Мануш. Из-за жадности твоей и хвастовства
твоего.
– Да, – вновь кивнул тот.
Глава молчал. Он думал, что нужно делать. По законам дагулов
глава мог казнить Мануша своими руками прямо здесь, перед людом
дагульским.
– Но не будь тебя и Лачо, могло бы нас совсем не остаться.
Глава вытянул палец вперед, указав на Мануша.
– Ты возвращаешься. Если что произойдет – убью тебя, Мануш. Убью
и не пожалею. А тебя, Лачо, выгоню. Вы оба – хорошие конекрады. Но
слишком молодые.
Милость главы была огромна. Изгнание – почти что смерть, и
Манушу позволили вернуться с того света. Второй такой шанс получить
невозможно. Мануш знал: многие вдовы будут коситься на него, многим
он будет немил из-за долгой дороги по чужбине. Но что такое жизнь
дагула? К смерти здесь относились куда проще. Мануш мог бы не
приехать. Но приехал – и спас остальных.
С Деей он не говорил. Мануш знал – смысла в этом нет. Все
изменила смерть дяди Баро. Дея любила поговорить с этим пожилым
дагулом, и сегодня его не стало…
Всем было не до сна, уехали быстро. Под утро костры были готовы,
и дагулы подожгли их, чтобы проводить погибших в последний
путь.
– Прощайте, братья. Пусть ветер дарует вам свободу, – коротко
сказал глава под громкие вопли дагулок.
Ливий пришел в себя во время боя. Не слыша и не видя, Волк тем
не менее понимал – вокруг льется кровь и умирают люди.
Женщина тоже была рядом. Она сражалась…и защищала его. Ливий все
это понял за мгновение – информации было в несколько раз больше,
чем до этого. Женщине приходилось тяжело, но Ливий не мог узнать,
сколько врагов и насколько они опасны. Волк даже не мог обо всем
этом подумать. Единственная мысль, проскочившая в его голове, была:
«Ей надо помочь».