— Да может лиса пробралась, — добродушно сказал Евграф Семёныч.
— А чего же она их не сожрала?! — взъелся мужичок.
— Сейчас пообедаю и проведём расследование, — с серьёзным видом пообещал Май.
Мужичок успокоился, заказал себе кружку кваса и уселся за стойку, зацепившись языком с трактирщиком.
— Жизнь в Болотино кипит, — заулыбался Евграф Семёныч. — Каждый день что-нибудь происходит.
— Весело, — отозвался Май, чувствуя, что покоя ему не будет ни днём, ни ночью.
Упитанные рыжие курочки со свёрнутыми шеями лежали в ряд. Зрелище было не для слабонервных. Май с важным видом прошёлся по курятнику, заглянул в гнёзда и собрал с десяток яиц. Если бы лиса наведалась, то всё было бы в крови и перьях. Куница? Тоже не похоже, ведь яйца остались целыми.
— Что скажете, господин Зем? — обратился к нему мужичок.
— С соседями ссорились недавно?
— Думаете, это Мишаня моих курочек жизни лишил?!
— Не знаю, — многозначительно ответил Май. — Тушки надо бы сжечь от греха подальше. Утром придёте в полицейский участок и напишете заявление.
— На Мишаню?
— Нет, для протокола, — пояснил Май. — Я же не могу без вашего заявления приступить к расследованию.
— Ладно, — проворчал мужичок и принялся лопатой сгребать дохлых курочек.
Май забрал яйца, якобы для изучения, а сам уже мысленно смаковал яичницу с зелёным лучком и помидорами. Возвращаясь в полицейский участок, он прошёлся по городской площади. Она была небольшой, но ухоженной. Башня городской ратуши с остроконечной крышей, чуть поодаль два приземистых домика, один для заседаний совета, а второй — местная почтовая служба. Фонари, скамеечки с резными спинками и ножками, две большие цветочные клумбы — мило и красиво. Май зашёл на почту и прикупил белых конвертов, красивой бумаги цвета слоновой кости, два новых пера и марки с изображением лягушек.
— Господин Зем! — радостно завизжала Лиззи, когда он переступил порог участка. — Ой, Май! Простите, забылась! У нас новое дело!
— Мы ещё со старыми не разобрались, — Май сложил на стол свои покупки.
— Приходила Авдотья Никитична и написала заявление, — Лиззи подсунула ему лист бумаги, испещрённый мелким женским почерком. — Говорит, что у неё кто-то всех кроликов передушил и рядком сложил, чтобы у неё сердце из груди от страха выскочило.
— Кролики? — заинтересованно переспросил Май.