Но пульсация поисковых чар настойчиво тянула внутрь.
Ладно, пусть снаружи заведение и напоминает низкопробный матросский кабак, внутри все не может быть настолько ужасно, так ведь? Этот Артур ди Альдо совсем не выглядел опустившимся забулдыгой. Я надвинула поглубже капюшон и толкнула створку.
Еще как может! Там было даже хуже.
Грохот. Хохот. Вонь дешевого вина и чесночных лепешек.
Почуяв свежий воздух несколько голов повернулось к выходу, но я уже захлопнула дверь и шмыгнула в дальний угол.
Бар был полон. Матросня, личности откровенно бандитской наружности, потасканные девицы в фривольных нарядах. За дальним от выхода столом играли в кости, на полу в обнимку с бочонком сладко храпел бритый налысо мужичок в засаленной тельняшке. Пожилой синьор у барной стойки меланхолично насиловал скрипку, извлекая из нее визгливые и жалостливые звуки.
Большинство посетителей сидели без масок. При взгляде на их лица, хранящие уродливые отметины мора, я невольно вздрогнула. Каждый второй в кабаке носил на себе печать серой смерти.
Артур ди Альдо выделялся на фоне прочих посетителей, как дорогой клинок среди ржавых вилок. Одеждой, внешностью и еще чем-то неуловимым. Так и тянет сказать "благородством", но я не люблю применять это слово по отношению к аристократам.
Как и большинство посетителей, ди Альдо был без маски, но никто не спешил звать стражу. Словно за его голову обещали не полновесное золото, но фальшивую медяшку.
Он поднял кружку, чтобы чокнуться с зеркалом. Произнес что-то глядя в глаза отражению. Зазеркальный двойник мрачно усмехнулся.
Отлично, я его нашла. Что дальше?
Просто подойти? Он ни за что не поверит, что я оказалась здесь случайно. Случайно в такие места заходят только женщины очень определенной профессии.
О чем вообще с ним говорить, когда он пьян, как матрос? Батарея пустых бутылок на столе намекала на это лучше любых слов.
Барменша — крепкая тетка с усиками над верхней губой — грохнула подносом по столу.
— Кончай тоску разводить, старый хрыч, — рявкнула она на деда со скрипкой. — Отдай инструмент Франту, он задаст жару.
Ее поддержали нестройные вопли с разных концов бара.
— Фран-тик, Фран-тик.
Под давлением публики пожилой синьор неохотно оборвал мелодию и протянул женщине скрипку. Она торжественно пронесла инструмент через весь бар, чтобы опустить на стол перед Артуром.