– Я? – взвизгнула я – спокойствие, подаренное счетом, улетучилось в мгновение. – Я вас даже не трогала! Что там не трогала! Не подходила, не прикасалась, не приближалась, не…
Перечисления были грубо прерваны. Нонкс широким шагом преодолел расстояние между нами, схватил меня и крепко прижал к себе.
Вот это да-а-а! Он возбужден? Я в жутком смятении пыталась вспомнить все, что знала о физиологии верианцев. Одновременно изо всех сил старалась оттолкнуть принца, упершись ладонями ему в грудь. Скудная информация из вузовской энциклопедии совершенно не подходила к нынешней ситуации.
Но ведь я не сделала ничего, чтобы соблазнить Нонкса! Оделась более чем скромно: в просторные брюки с водолазкой, хоть и в обтяжку, зато без декольте. Приглушенного оттенка наряд никак не бросался в глаза.
Длинные рыжие волосы, как у многих золотых араччи, убрала в скромный пучок на голове. В путешествиях крашусь еще реже, чем общаюсь с соседями по кораблю. Сегодня тоже обошлась без косметики, только брови расчесала.
Возмущение, которое уже почти сошло на нет, закипело снова.
– Послушайте, в конце-то концов! – вспылила я, больше не сдерживаясь, ощущая, как жар приливает к лицу, а пульс выдает новый виток ускорения. – Если бы знала, что на вашей планете живут такие хамы, никогда бы туда не полетела! Прямо сейчас бы сошла с корабля, только бы вас больше никогда не видеть!
Некоторое время Нонкс внимательно всматривался в мое лицо. Прямо чувствовала, как у меня раздуваются ноздри, поджимаются губы, краска заливает щеки, уши, шею. Давненько не испытывала столь сильных эмоций. Руки невольно сжались в кулаки, колени выпрямились до предела и заныли.
Верианин отстранился, едва заметно нахмурился, приоткрыл рот, словно чему-то удивился, отпустил меня и отступил на прежние три шага.
– Оставьте меня в покое! – продолжала я, вдохновленная тем, что удалось его урезонить. – В конце концов, я гражданка Союза планет! И если даже не какая-нибудь ваша принцесса, то имею право на уважение и личное пространство! – я всплеснула руками – как-то глупо и некрасиво, но сейчас это волновало в последнюю очередь. После мнения Нонкса о моих манерах.
С каждым словом лицо принца темнело, брови сходились у переносицы. Когда же я закончила возмущенную тираду, он практически поклонился и очень ровно произнес: