Я понимал Нонкса как никто другой. Аджагары втоптали Исканду в грязь, столкнули лбом с остальными верианскими державами. Угрожали нам, Милене, планете. И вышли сухими из воды, бросив разъяренным верианским странам кусок свежего мяса – мою родину.
– Мне почему-то кажется, – задумался я, сворачивая в один из трех коридоров. – Что теперь от аджагар мало что зависит. Слишком напуганным, пришмякнутым выглядел Путник.
Сэл поднял на меня глаза – в них мелькнуло понимание. В отличие от отца и Рэма, он не отказывал себе в расслаблении мимикой, жестами. Нахмурился, скривился, словно увидел нечто до тошноты гадкое, всплеснул руками.
– Ты прав. Тем более, надо его пытать, – произнес еще жестче.
– Путник – орудие аджагар. Нужно пытать Аллена, – возразил я. – Пусть твой отец давит на все рычаги. Требует объяснений. Если кому-то и удастся выжать из Аллена сведения, то только ему.
И вот стоило нам отказаться от мысли завалить Путника вопросами, он, по обычаю, вырос из-под земли прямо посреди коридора.
– Пора требовать с тебя визу, – съязвил Сэл в совершенно не свойственной ему манере.
– Попробуй, – огрызнулся куратор. – Но, учти, только я могу посоветовать, как спасти ваших единственных.
Я оцепенел – ноги, словно приклеились к полу, в голове застучали молоточки.
Сердца подпрыгнули, будто надеясь выскочить из груди.
Сэл побледнел, осунулся.
– Да-да, – поучительно выпалил Путник. – Они все еще под…
Он повернул голову, нахмурился. Неужто прислушивался? К чему?
В коридорах замках едва шуршали далекие шаги прислуги. Несколько дверей захлопнулись до гулкого щелчка. Ветер присвистнул, пробиваясь между ставнями и стих – смешался с теплым воздухом жилых комнат.
Путник резко мотнул головой и побежал туда, откуда мы только что пришли.
Я нагнал его в ногу с Сэлом, уже недалеко от покоев девушек и едва не ахнул.
Из-за их неплотно закрытой двери раздавался шум борьбы.
Не помню, как преодолел расстояние до комнат. Не помню, как отбросил дверь и как ворвался внутрь.
Громкий удар ручки о стену заглушил гонг пульса в моих ушах.
Десять фанатиков аджагар – я узнал в них самых ярых вандалов на балу в честь полукровок – окружили Даритту.
Дыра в окне – коряво выплавленная восьмерка – красноречиво говорила о том, как они тут очутились.
Те же приемы, те же мерзавцы! Зря гадов не убили! Подержали в тюрьме сто лет и выпустили. Задушил бы того унга-судью, что принял такой вердикт.