Я обернулся. Рыжий сидел на
ступеньках, дёргал хвостом и щурился из-за солнечного света.
— Пофигист, — я усмехнулся. — Пока,
Рыжий.
* * *
Гора гигантской приплюснутой шапкой
возвышалась над посёлком. Ну-у… как гора? Семь сотен метров над
уровнем моря не так уж и много. Это ж не вечнозанесённые снегом
пики Муровдага и Шахдага, которые стоят за хренсот километров от
столицы в горных районах. Хех, наша горка даже имени не имеет.
Ладно, меньше слов… полезли.
Карабкаться не приходилось. Если идти
спокойно, так и вовсе увеселительная прогулка. Только с камешками
под ногами надо быть аккуратнее: покатятся, поскользнёшься и привет
— мордой об землю, если руками не успеешь удержаться — ими я
придерживал лямки рюкзака.
Солнце висело уже довольно высоко и
нещадно припекало. Но уже тут — на первой четверти пути было
заметно прохладнее. Пока шёл по посёлку, ветер почти не ощущался, а
тут — свирепствовал, будто всеми силами пытался помешать мне.
Редкие травинки, колючки и цветы дрожали от порывов, словно
исполняли какой-то гипнотический танец.
Примерно на середине пути
располагалась широкая скалистая возвышенность. Если подойти к ней
со стороны склона, то забраться на неё будет сложно — стена почти
отвесная высотой примерно в шесть десятков метров. Пришлось
обходить — имелся более удобный путь. С возвышенности, как с
балкона, открывался потрясный вид.
Оказавшись наверху, я присел немного
отдохнуть. Ветер по-прежнему бесчинствовал, поэтому я расстегнул
рюкзак и, достав ветровку, надел. Так-то лучше.
Посёлок внизу, в долине, отсюда
смотрелся как на ладони. У подножия горы сплошной волной стояли
одно-, двухэтажные дома деревенского типа. Ещё ниже уже высились
более современные блочные дома в три, пять и девять этажей. За
полоской железной дороги, которая и являла собой границу посёлка,
раньше простирались болота и пустоши. Сейчас там уже разные
строения. Огромные болотистые пространства в своё время осушили,
засыпав грунтом и камнями — создавали место для торговых
комплексов… по мне так просто построили массивную крытую базарную
площадь. Дальше на юг, до самого горизонта, блестело в лучах
летнего солнца Каспийское море. А над ним нависало бескрайное
голубое небо, испещрённое инверсионными следами самолётов. Слева
хмурилась серая горная стена, отделявшая столицу от остальных
поселений. Справа за водохранилищем тянулись к небу два пика,
которые в народе называли Бакинскими ушами.