Я разрешил питомцу спуститься, чему он очень обрадовался.
Странно… словно я не приземлиться разрешил, а десять пачек
магического корма перед ним положил.
В ста метрах от выхода орденцы организовали
небольшой склад оружия в одной из потайных дверей. Дмитрий Павлович
нажал на кирпич на стене, и дверь отъехала вбок. Здесь
было много чего: от винтовок нового образца, которые нам отправил
Голицын, до магических гранат.
Я же взял винтовку – моё любимое оружие. А Дмитрий Павлович
вышел с пустыми руками.
– Не хотите взять винтовку на всякий? – спросил я у учёного.
– Ох, нет! Алексей, я и стрелять не умею.
– Хорошо, тогда держитесь за моей спиной.
Решил не настаивать, чтобы Дмитрий Павлович взял оружие. Раз не
умеет, то он скорее себе травму нанесёт, чем попадёт в
регата.
Мы вышли из тоннеля друг за другом.
Солнце медленно клонилось к закату, а под ногами хрустел снег.
Но пахло здесь отнюдь не морозной свежестью. В воздухе витало
что-то ещё, еле уловимое. Странная горечь, словно неподалёку
разлили бутылку с уксусом.
– Вы чувствуете этот запах? – спросил я у учёного.
– Да, в прошлый раз, когда я приходил сюда, он был не такой
явный.
– Регаты же не пахнут.
– Верно, не должны. Но может, это и не они… Запах может идти со
стороны города.
– Ветер дует в другую сторону, – возразил я.
– Тогда не знаю. Сомневаюсь, что эти монстры позволят мне взять
анализы и точно оценить, – пожал плечами учёный.
В двадцати метрах от выхода лежали три регата. Они свернулись
клубочком в снегу также, как это любил делать
Зубастик. У одного были крошечные рудиментарные
крылья, у другого — видоизменённая вытянутая пасть, а третий… был
вообще белый! И лишь изредка на его панцире проскальзывали голубые
чешуйки.
Зубастик приземлился рядом, и трое сразу подняли
головы и посмотрели на него. Они стали раздувать ноздри и
принюхиваться, и мой питомец стал делать точно
также.
– Думаете, не нападут на него? – шёпотом спросил Дмитрий
Павлович.
– Хотели бы, уже напали. Здесь что-то другое, – насторожился
я.
И каково же было моё удивление, когда Зубастик
подошёл к белой особи и потёрся об неё головой, словно
заигрывающий кот.
– Вы думаете о том же? – обратился я к учёному.
– Мыслей ваших я читать не умею. Но… видимо, это самки. Причём
одиночки, без стаи.
– И, кажется, белая отвечает