— Прощай, Шаин, — прошептала на ухо
Орила, и зазубренный клинок разорвал горло. Брызнула вверх
рубиновая струя…
* * *
Дикий крик разбудил Хоно. Крепыш
вскочил с койки, изготовившись к бою. Шестопёр чуть подрагивал в
напряжённой руке. С одной стороны — опасаться нечего, ведь это
магически изолированное от остального мира помещение, а с другой —
ты в Дархасане — в Городе Тысячи Граней. Тут из-за любого угла
можно ждать неприятностей в виде кинжала в печень. Особенно ночью.
Сейчас как раз время ночное.
Остальные тоже проснулись и теперь
стояли с обнажённым оружием, недоуменно переглядываясь. Хотя нет…
Гехира и Шаина нет среди проснувшихся.
— Шоб им задницы демон разодрал! —
пробурчал под нос Хоно, зашагав к их койкам. — Где эти засранцы?
Глухие совсем?
— Кто кричал? — раздался в зале
зычный бас по пояс обнажённого, изрисованного вязью татуировок
здоровяка Утара, держащего в руках двуручник с широким лезвием.
— Шаин кричал, — послышался из
алькова голос Гехира.
— Демон ему в задницу, — повторил
Хоно, подойдя к ним.
Остальные тоже подтянулись.
— С тех пор, как погибли Алая с
Орилой, — продолжил Гехир, по-прежнему лёжа на койке, — ему
постоянно снятся кошмары.
Хоно покачал головой, рассмотрев
взмокшего и тяжело дышащего Шаина.
— Из-за девок… — Утар не договорил,
получив в бок болезненный тычок локтем. — Хоно!
— Помалкивай, дубина, если не
понимаешь, — прошипел тот в ответ.
Здоровяк презрительно фыркнул. Он
действительно не понимал. В родном мире женщины занимались лишь
домашними делами, ибо не бабское это дело мечами махать. Среди
восемнадцати гладиаторов девушек было три — Алая, Орила и Зинра.
Последняя хотя бы предпочитала колдовство, что бабе, по мнению
Утара, ближе, чем добрый клинок. Но даже магия не спасла Зинру. Та
ещё на первом испытании полегла — так и не вернулась в башню
госпожи. И не удивительно. Женщине на поле брани делать нечего! Что
же касается чувств Шаина к погибшим гладиаторшам, Утар не понимал
такого и подавно. По праву сильного воин может взять любую
девку.
— Всё, всё! Позыркали и хватит! —
бросил Хоно столпившимся гладиаторам, замахав на тех руками. —
Расходитесь!
С коротышом спорить не любили,
некоторые даже боялись. Ростом Хоно хоть и не вышел, но рука у него
тяжёлая. Так что все поспешили убраться подобру-поздорову. Все,
кроме Утара.