Ладно. Если нет возможности поиграть
с какой-нибудь жертвой, можно поиграть с Вахиразом. Ведь госпожа
Нунарти на этот счёт никаких приказов не отдавала. Можно даже будет
чуть-чуть его крови отведать. Фахиса оскалилась, блеснули в свете
луны обнажившиеся клыки. Не страшно, от одного глотка не умрёт. Да
и не рискнула бы викара пить всю его кровь. У Вахираза есть
привязанные к нему прислужницы. Они не допустят смерти хозяина. А
точнее вообще не позволят, чтобы Фахиса вонзила зубы ему в шею…
если Вахираз не разрешит. А он разрешит — никуда не денется. Она
знала, как на него надавить.
Фахиса приближалась к постоялому
двору, где и заночевал подопечный. Викара чувствовала на себе
похотливые взгляды, проходящих мимо мужчин. Обычно дархасанские
женщины одевались скромно и не сверкали прелестями, в отличие от
жриц любви. Но последние встречались в соответствующих заведениях
или стояли неподалёку от них, заманивая покупателей ночных услад, а
не разгуливали по городу в чёрных платьях с вырезами на бёдрах и
груди. Ну так Фахиса и не занималась любовью в публичных домах,
предпочитая увлечь какого-нибудь смазливого юнца вглубь лабиринта
грязных переулков, и там уже утащить жертву за изнанку эфира. А на
следующее утро кто-нибудь обнаруживал лежащий в куче мусора
иссохший труп, который никто опознать не мог. Фахиса не просто
выпивала кровь, а в процессе соития поглощала ауру человека,
вычищая любые её отпечатки из пространства эфира. В итоге красивого
юношу забывали все. Даже родители, которые сильно удивлялись, найдя
вещи погибшего сына, и никак не могли вспомнить, откуда они взялись
в их доме.
Фахиса поднялась по скрипящим
деревянным ступенькам, толкнула ладонью дверь. В ноздри ударили
запахи вина, пота, блевотины смешавшихся с ароматами благовоний и
киаштали — дурман-травы, усиливающей сексуальное желание. В уши
ринулась волна звуков: пьяных да грязных, хохочущих и распевающих
пошлые песни мужчин, одуревших от дыма наркотика, пропитавшего
собой всё помещение. Развалившись на подушках, они тискали в
объятиях полуобнажённых девиц, которые то и дело повизгивали, когда
мужланы щипали их за вожделенные ягодицы.
Фахиса двинулась через зал.
Приходилось смотреть под ноги, перешагивать через лужи вина,
опрокинутые бутылки. А ещё отмахиваться от наглых лап, тянущихся к
её бёдрам, сверкающим в разрезах платья. Викара брезгливо скривила
губы. Будь её воля, она устроила бы этим людишкам кровавую баню. Но
нельзя. Этим она только выдаст себя, и на следующий день ей на
хвост сядут светлые маги.