— К арене, конечно.
— Не интересно, — он мотнул головой.
— Давай лучше прогуляемся.
— А смысл? Нас всё равно
телепортируют.
— Вот именно. Мы ничего не
теряем.
— Ну ладно, — я пожал плечами… минут
пятнадцать у нас в запасе есть.
Гехир кивнул и зашагал в
противоположную от арены сторону. И чего на него нашло? Я вздохнул
и поспешил за напарником.
— И куда мы идём? — спросил я,
поравнявшись.
— Вперёд и никуда. Просто бесцельная
прогулка.
В течение пяти минут мы просто шли,
косясь по сторонам. Но тут Гехир замер у одной из боковых улочек,
нахмурился, губы напарника злобно скривились.
— Подожди тут.
— Чего?
Он исчез — использовал гладиаторский
навык. Что его так напрягло?
— Аааааа!!! — раздалось из
переулка.
Через три секунды оттуда вылетел
мужчина и грохнулся лицом на мостовую рядом со мной — я вовремя
отошёл в сторону. Штаны неудачника спущены, сверкает под небом
волосатая задница. Тьфу, блин!
— Шаин, — Гехир вынырнул из тени. —
Сходи туда, пожалуйста… помоги. Я придержу этого говнюка!
Напарник что есть силы пнул лежащего
в бок, хрустнуло ребро. Голозадый говнюк зашёлся в хриплом
стоне.
Времени у нас всё меньше, поэтому
оставим расспросы на потом. Я двинулся в переулок. Тут сыро и
пованивает гнилью — терпимо. На обшарпанных и потемневших от
времени стенах домов видны высохшие следы мочи или дождя. Скорее
всего, первое, так как дожди в центральной части Дархасана
редкость. Да и запах соответствующий подтверждает догадку. Морщась
и прикрывая нос, прошёл дальше.
Слышу впереди судорожные всхлипы. На
маленьком перекрёстке свернул налево — туда, откуда доносились
звуки.
Я замер. Сердце против воли сжалось в
груди при виде лежавшей на земле девушки. Одежда разорвана в
клочья, на лице и теле многочисленные синяки и кровоподтёки.
Длинные волосы в грязи — спутались, лежат беспомощно под стать
хозяйке. Слезы размазаны по лицу.
Твою ж мать!
Я быстро стянул с себя куртку и
накинул на девушку… ей на взгляд не больше двадцати.
— Всё хорошо, — произнёс я, стараясь
успокоить бедняжку.
Хотя чего тут хорошего? Ничего не
хорошо! Я скрипнул зубами от злости.
Девчушка посмотрела на меня
измученным взглядом. В глазах всё ещё блестят отголоски боли.
— Всё хорошо, — повторил я, как бы
нелепо это не звучало; она вздрогнула от моего прикосновения, когда
я взял её на руки. — Больше тебя никто не обидит.