Я так и не призналась, кто Машин отец.
Я сбежала из дома.
Я спала с парнями за кров и еду.
Я уехала в Москву с дагестанцем Замиром. Всё же я была
по-прежнему молода и красива. Правда, оказалось, что в Москве у
него не только братья, но и жена с детьми, но я была не в обиде. Он
помог мне найти квартиру и устроил на работу в шашлычку.
Мне всегда нравилось готовить. Еще в родительском доме я
научилась печь торты и даже сходила на несколько мастер-классов.
Оказалось, торты могут приносить некоторый доход, особенно если у
тебя на руках постоянно болеющий ребенок. Сначала мою выпечку
заказывала родня Замира, потом я нашла работу в кафе поближе к
дому. Пару раз приносила торты на работу, руководство попробовало и
ему понравилось. Через два года я была главным кондитером в
кафе.
Машка много болела, росла капризным и упрямым ребенком. Сейчас я
понимаю, что ей было мало моего внимания, вот она и закатывала
истерики. Но мне едва исполнился двадцать один год, я неплохо
зарабатывала, но очень уставала. Приходила домой, хотела посидеть в
тишине, а дочь требовала с ней рисовать, играть, рассказывать
сказки. Я была плохой матерью.
Когда Маша пошла в школу, наши отношения были далеки от
идеальных. Мы почти не разговаривали, постоянно ссорились, спорили.
Я пыталась покупать ей игрушки и красивую одежду, предлагала
сходить в кино, но после краткого момента перемирия война
начиналась с новыми силами.
Маша не любила учиться, не хотела делать уроки. Я, когда-то
круглая отличница, не могла ее понять. Я видела, что учеба дается
ей легко, но оценки все равно были хуже некуда. Единственное, что
ей нравилось - иностранные языки. Я нанимала ей репетиторов, водила
в языковые клубы. К десяти годам Маша сносно говорила на английском
и начала учить итальянский. Казалось, всё начало налаживаться. У
меня уже была кондитерская студия, я присмотрела небольшую
квартирку в новостройке, дочка, кажется, начала прислушиваться ко
мне. Но потом случилось самое страшное событие в моей жизни: Маша
заболела. Врачи поставили диагноз: лейкоз. Нужна была терапия и,
впоследствии, пересадка костного мозга.
Никакой квартиры я конечно не купила. Все финансы уходили на
лечение. В один день я поняла, что не справляюсь. Подруги - у меня
еще были тогда подруги - нашли клинику в Германии, где готовы были
нас принять. Но у меня не было такой суммы денег, и даже кредит я
взять не могла - ведь мне пришлось бы уволиться с работы и ехать с
Машей в Дрезден.