Минута двадцать две секунды.
Надеюсь, мне хватит этого времени, чтобы…
– И куда же ты собралась, сучка? – раздалось за спиной, и меня схватили за волосы. – А ну быстро пошли за мной! – сказал он, дёргая, едва не оставляя клок моих волос в своей руке.
– Отпусти! – закричала. – Помогите!
Народ возле нас расступился, давая дорогу моему мучителю, и никто не бросился мне на помощь. Даже мужчина в форме полицейского, что находился неподалёку, сделал вид, что ничего не замечает.
– Иди, давай! – прорычал мужчина, волоча меня следом.
Вытащив меня из здания, толкнул к своей машине, что была припаркована прямо у метрополитена, и наотмашь ударил по лицу.
– Сука! – зарычал он. – Ещё раз посмеешь такое выкинуть, клянусь, порву нахрен! Быстро залезла в машину! – приказал и, открыв переднюю пассажирскую дверь, просто толкнул меня в салон.
Господи, вот теперь мне стало действительно страшно.
Забравшись в салон, он окинул меня ненавистным взглядом и ни слова не сказав, надавил на газ.
Всё, это конец.
Лицо горит не столько от боли, сколько от обиды.
Неужели люди настолько чёрствые, что не готовы помочь тому, кто нуждается в помощи? Там же было столько народу! Почему никто даже не попытался остановить этого монстра?
Когда приехали в ресторан, мне было страшно сделать лишнее движение. А когда мы зашли внутрь, и я увидела Вадима, моё сердце пустилось вскачь.
Что сейчас случится, я даже не представляла. Но когда Вадим ударил этого парня потому, что увидел синяк на моём лице, вскрикнула от страха.
Господи, что со мной случится теперь? Раз уж он своего подчинённого не пожалел.
Я смотрела в глаза Вадиму, и в них читался настоящий гнев. На меня? На этого парня?
– Саня, хочешь, чтобы я тебе позвоночник в оригами сложил? В смысле, блядь, «что ты мог сделать»? – сказал Вадим, сжимая кулаки.
И я поняла, что это действительно не просто угроза. Этот человек может сделать всё, что угодно. И никто не сможет ему помешать.
– Больно? – спросил Вадим, когда официант принялся расставлять блюда на стол. В ответ я только головой качнула. Страшно. – Присаживайся, – сказал он, отодвигая для меня стул.
Я не знала, как вести себя с ним. Не знала даже, в какую сторону смотреть, ведь даже взглядами встречаться с ним страшно до одури.
– Приложи лёд к щеке, – сказал он, передавая мне холодное полотенце.