– На всё, говоришь? – снова прищурился.
Решает, лгу ли я?
– Да, на всё.
Нет смысла теперь отказываться. Если это единственный шанс спасти человека, то так тому и быть.
– А если я скажу, чтобы ты встала на колени? – едва слышный вопрос, и вот он уже рядом, а я отступаю.
– Я встану, – говорю так же негромко.
Шаг. Ещё один.
Я уже упираюсь спиной к стене, а Вадим приближается настолько близко, что моих волос касается его дыхание.
Я слышу, как гулко бьётся его сердце. Я вижу желание в его глазах. И я боюсь. До чёртиков. До одурения.
Мне так страшно, что ноги едва ли не подкашиваются.
– Так вставай, – хриплый приказ.
Вадим…
Зря она это сказала.
У меня же от адреналина вся кровь в член ушла!
Когда приказал всем нахер отсюда свалить, думал, что Ирина испугается и ретируется, позволив мне закончить начатое, но нет. Стоит и смотрит, бросая мне вызов.
Решила поиграть?
Честно признаться, не хотел так далеко заходить. Но, чёрт подери, она такая соблазнительная.
Этот румянец на щеках, пылкий взгляд, язычок, облизывающий пересохшие губки…
Блядство, да у меня крышу сносит от одного только взгляда на неё!
– Так вставай, – сказал, сам поражаясь, как хрипло прозвучал мой голос.
Гулко сглотнув, Ирина прикрыла глаза и стала медленно опускаться на колени.
Твою ма-а-а-ать!
Опустившись, снова уставилась на меня, и я приподнял бровь в ожидании.
Сама же понимает, что ждёт её впереди. Так чего медлит?
Трясущейся рукой расстегнула ремень и потянула собачку вниз. Затем расстегнула застёжку и снова посмотрела в мои глаза.
– Продолжай, – прохрипел.
– Я, – сглотнула, – я не умею, – прошептала она.
– Значит, пришло время научиться.
Неумелым движением освободила член из боксёров, и провела рукой вверх-вниз.
От такого простого движения я едва не кончил, клянусь!
Ещё одно движение, и я запрокинул голову.
А когда почувствовал, как её язычок коснулся плоти, молчаливо выматерился.
– Продолжай, – прохрипел я, и посмотрел на Ирину.
Переведя взгляд на меня, она снова коснулась язычком.
Твою ж мать. Это просто пытка.
– Обхвати… губами, – сказал, и она тут же это сделала.
Чуть толкнул бёдрами, придержав голову малышки, и из её глаз брызнули слёзы.
– Расслабься, – сказал, продолжая медленно двигаться.
– М-м-м, – промычала она, а меня аж до печёнок прострелило.
– Твою мать, – захрипел, останавливаясь и закрывая глаза.