— Иван Владимирович, вы превратили
свое тело в артефакт, — утвердительным тоном произнес он. —
Надеюсь, это не скажется на вашей продолжительности жизни?
— Буду откровенен, Венедикт
Кириллович, — с вежливой улыбкой ответил я. — Я никому не
рекомендую проводить эту операцию. Во-первых, так сложились
уникальные обстоятельства, которые я не смогу повторить. Во-вторых,
это крайне опасная и болезненная процедура.
Глава рода Солнцевых несколько секунд
смотрел на мои изменившиеся глаза, словно надеялся узреть там
что-то необычнее цвета. Наконец, он вздохнул.
— Что ж, спасибо за информацию, Иван
Владимирович, — кивнул он. — Полагаю, вам понадобится какая-то
одежда, не может же дворянин ездить по городу в простыне.
— У меня в машине есть запасной
комплект, — ответил я. — А вот телефона, чтобы вызвать своего
слугу, у меня больше нет.
Венедикт Кириллович улыбнулся.
— Мои люди обо всем позаботятся, Иван
Владимирович.
А стоило мне выйти на крыльцо, ко мне
тут же подошла Антонина Владиславовна, на этот раз — в форме.
— Иван Владимирович, — обратилась ко
мне ученица. — Я рада, что с вами все в порядке. Хм… Мне кажется, у
вас глаза были другого цвета.
Я отмахнулся.
— Вы здесь, чтобы взять у меня
показания, что случилось? — уточнил я.
— Верно, если хотите, мы можем
отправиться к вам, и там вы все мне расскажете.
— Так и сделаем, — кивнул я. — Вы же
не откажетесь прокатиться на моей машине?
Антонина Владиславовна на этот раз
оставаться не ужин не стала, как только я закончил рассказ под
запись, моя ученица упорхнула по своим служебным делам. А я плотно
поел, краем уха слушая новостной выпуск.
Ведущая рассказывала о случившемся на
приеме Герасимовых. В конце репортажа показали портрет самого
Никодима Павловича, обрамленный черной ленточкой. Фотографию
использовали из личного дела, так что я мог посмотреть, как
выглядел глава рода Герасимовых десять лет назад. И оценить
украшенную наградами форму.
Героический дворянин, не пожалевший
себя, чтобы остановить чужую атаку. Он действительно выиграл для
меня время — развернуть на собственном теле ритуал переработки
магии крови мгновенно я бы не смог. Безусловно, можно было
разорвать дистанцию, но… Тогда жертв было бы значительно
больше.
Глядя на портрет Никодима Павловича,
я не обращал внимания на перечисляемые ведущей подвиги. Запомнил
только, что похороны состоятся в среду. Герасимов жил героем и ушел
героем. За те несколько минут, что мы общались, он произвел на меня
приятное впечатление.