Единственная проблема, которая
реально существовала, это приобретение «крутого ствола». Вот тут
закон был суров. Нарезное оружие хрен купишь. То же самое касалось
и пистолетов, кроме травматических. Вначале придется пять лет
отходить с гладкоствольным и только потом можно получить нарезное.
В принципе логично. Даже мелкашка, при удачном попадании, способна
убить человека на расстоянии в километр. Зачем мирному гражданину
боевое оружие?
Хотя и тут были лазейки. Спортивное
оружие приобретается для спортсмена стрелковым тиром как
юридическим лицом, у которого свобод в этом плане больше. Но это не
дает право носить свой любимый «Glock» с собой. Даже для поездки на
соревнования выписывается специальное разрешение, и оружие
перевозит инструктор, а не сам спортсмен. То есть по факту едут
двое: спортсмен и инструктор с оружием. В общем, запутанная
система.
Другими словами, государство дает
гражданину возможность использовать оружие для самообороны, охоты и
спорта, но при это не ограничивает покупку самого опасного оружия.
Так сказать, во избежание эксцессов. Говорят, даже палка раз в
жизни стреляет. И тем не менее, четвертое место в мировом рейтинге
и число в семь с половиной миллионов единиц внушают уважение.
Как быстро смогут изъять эти
миллионы? Ой нескоро. Так что, может, ко мне и не успеют
прийти.
И все-таки идея изымания всего
оружия... Долго, муторно, будто у полиции дел мало. Там, наверху,
совсем кто-то головой поехал. И так уровень преступности подскочил
почти в два раза, а тут еще сверху пришла очень ценная директива.
Идиоты чертовы.
Но главное другое – никто сразу
бегать по домам не будет. Скорей всего, в ближайшее время объявят о
добровольной сдаче, а вот к тем, кто не сдаст, уже будут применены
санкции, и поедут по адресам. Но опять же, зная наш народ, можно
рассчитывать, что добровольно сдадут оружие не более половины
владельцев оружия.
Ну вот такие мы, граждане России:
русские, татары, украинцы, башкиры, чуваши, чеченцы, армяне и еще
более сотни других, проживающих на территории РФ и считающих ее
своей родиной. Стратегия поведения у нас простая, наработанная
годами: готовимся к худшему, но надеемся на лучшее.
Так и мне все же удалось
приспособиться к происходящему, психика стала более гибкой, что ли.
Теперь мало что могло заставить меня нервничать. Все проблемы я
теперь рассматривал как задачи, которые можно решить.