Как только трибуны заполнились зрителями и высокопоставленные ритины заняли свои места, ведущий громко поприветствовал всех и объявил о начале боёв. Уже с первых минут я поняла, что не смогу смотреть на происходящее на площадке посередине. Мужчины бились насмерть и это было жутко. Каждый удар, что наносили соперники друг другу я словно ощущала на себе и непроизвольно вздрагивала. В итоге решила просто не смотреть на них, опустив голову вниз.
- Что, белокровка, до сих пор не привыкла? Не смей отводить взгляд, смотри внимательно. Возможно один из этих монстров сегодня выберет тебя на ночь, - услышала я тихий, но жёсткий голос охранника. Вот пристал! Неужели не может обратить внимание на других девушек? Или я самая доступная и беспомощная его жертва на данный момент? Охранник был крупным накаченным мужчиной с темными волосами. Возле левого глаза у него был грубый шрам, которому явно не один год. Глаза темные, словно бездна, немного крупноватый нос и тонкие губы. Я заметила на его форме нашивку с именем и посмотрев беспомощным взглядом ему прямо в глаза прошептала:
- Прости, Латир, это сильнее меня.
Он вдруг напрягся и словно увеличился в размерах, отчего я ещё больше сжалась.
- Кто позволил тебе обращаться ко мне по имени?, - также тихо прорычал он.
- Никто не позволял. Просто... Прости, - сказала я, опустив голову вниз. Не хотелось его злить, ведь ещё неизвестно, осуществится ли план брата. В этом жутком месте мне не нужны враги.
- Не опускай взгляд, смотри. Иначе нас всех накажут. Если очень страшно, перебирай бусины, - вдруг спокойно ответил он и незаметно положил мне в руки четки из бусин разной формы. Я не отрывая взгляда от бойцов все же смогла поблагодарить его.
- Спасибо тебе.
- Должна будешь, - проворчал он и отошёл от меня.
Надо отдать должное, четки помогали отвлекаться и абстрагироваться от происходящего. Дикит успел выступить в бою два раза и оба раза я еле приходила в себя из предобморочного состояния. Противники были энергичнее и не настолько уставшие, как брат, поэтому ему приходилось очень сильно стараться, чтобы одержать победу. Но не сам бой пугал меня больше всего, а то, что в конце обязательно надо было убить проигравшего. Смерть сама по себе ужасная вещь, а умереть вот так, на глазах у толпы наблюдателей и их улюлюканье, вообще было немыслимо.