— Не всю, а только часть.
— За двадцать миллионов не продам, Родион, — повышаю голос, тоже подходя к окну.
Смотрю на открывающийся пейзаж. А управляющий прав: красиво. Отец знал, какую комнату оборудовать под кабинет. Из моей детской вид был на сарай. Мысли в голове роятся.
— Зато быстро и без хлопот. Двадцать миллионов, плюс дом этот старый сбагрим, технику... нормально выйдет.
— Я похлопочу лучше. Родион, сумма смешная. — Я облокачиваюсь спиной на подоконник. — На лоха рассчитанная. Я понимаю, что тебе не терпится избавиться.
— А ты теперь знаток? — всплескивает он руками.
— Кое-какой опыт работы с разными компаниями имеется, — обрубаю сразу.
— И о чём тебе говорит этот опыт? Ты потенциального, нашего главного покупателя сейчас на х*й послал! — психует Родион. — Так в Москве дела делаются? Он покраснел весь!
Иван Ильич кашляет, пряча губы за ладонью. Но уже кажется, что он скрывает не астму, а смех.
Мне вдруг тоже становится смешно.
— Давай, смейся! Ты даже не представляешь, с кем связался! — продолжает Родион. — Шубин на днях заявил: если не продадим за эти деньги, отберет так.
— А ты поменьше с ним общайся. И обещай.
— Пздц! — орет Родион и вновь падает в кресло, которое подозрительно опасно скрипит.
Кулак был тем еще скрягой — не удивлюсь, если кресло было выпущено в год рождения хулиганки Марины.
Брат закрывает лицо руками, будто вот-вот расплачется.
— Думал, отец помрет — счастье наступит. Но нет, на его место второй такой же приперся. Тьфу ты! — плюет он на пол, встает и уходит, распахнув дверь настежь и не потрудившись закрыть.
— Мальчишка, может быть, и прав, — неуверенно нарушает молчание управляющий. — Шубин — та еще крыса. Связываться опасно.
Я качаю головой.
Иван Ильич тоже встает, неожиданно хлопает меня по плечу и уходит.
Оставшись в одиночестве, я задумываюсь. Опыт работы подсказывает, что легко не будет. Но одно дело — сомневаться, продавать ли бизнес, другое — отдать его за бесценок. С другой стороны, если компанию люди влиятельные мысленно присвоили и распилили, то удержать на плаву ее будет непросто. «Пятьдесят на пятьдесят», — сразу говорю клиентам, когда к работе приступаю. Рискуем.
Нужны ли эти риски в отношении наследства, которое свалилось на голову просто так? Нужен ли этот гемор? Или сделать, как говорит Родион, продать всё на хер, получить хоть сколько-то и свалить. Чтобы никогда больше не возвращаться в это место. Забыть о его существовании.