Автобус специально пропускаю — хочется побыть немного с собой и своими воспоминаниями о том, что случилось сначала в подсолнухах, потом продолжилось в машине. Как приятно, оказывается, может быть наедине с мужчиной. Как сладко, когда сердце заходится и в голове такая пустота, что живешь одним единственным моментом.
Я то улыбаюсь, то пугаюсь собственных мыслей. Боже, что же делать? Я ведь уезжаю скоро.
Дома первым делом играю с собакой, потом подхожу к маме. Она в теплице собирает овощи. Я спрячу деньги в тайник, когда она уйдет в дом. Было бы намного надежнее хранить заначку на счете в банке, но банкоматы у нас есть только в самом отделении, и охрана там вся в друзьях у отчима. Если с Варей даже мимо здания проходим, об этом уже доносят.
— Привет, мама! Помощь нужна? — спрашиваю с улыбкой. — Давай я закончу.
А ты пойдешь в дом и не будешь мешать прятать деньги.
— Давай вместе, чтобы быстрее. Ты поздно что-то, всё нормально?
— Да, отлично.
Я начинаю перекладывать помидоры в ведро. Хочется поскорее с этим закончить. Мама по вещам не полезет, но если Ментовский с работы вернется, то запросто может шмон навести.
— Ну и кто он? — спрашивает мама, подмигнув.
— В смысле «он»? — отвечаю вопросом на вопрос, насторожившись.
— Я ведь не вчера родилась. Ты на свидании была? Глазки блестят, загадочная вся.
— Тебе кажется, — отмахиваюсь. — Тут не с кем. Мне никто не нравится.
— Понятно, — говорит она. — Я-то не против, встречайся, дружи. Но предохраняться не забывай, хватит нам сюрприза от Варюшки.
— Мама, у меня даже мыслей нет в голове таких.
— Это хорошо, мы с Семёном не переживем еще одного подарка. Вам повезло, что он добрый и понимающий, таких мужчин больше нет. Сейчас туго придется, денег совсем мало. Ты ведь понимаешь, как сильно нужна нам здесь?
— Понимаю, мам, — отвечаю. — Я подожду, когда Варя на ноги встанет, и потом поеду учиться. Всё же... мне хочется.
Мама кивает.
— Так уж сложилось. Мы все от чего-то отказываемся во имя любви. Любовь к мужчине — она самая ненадежная из существующих.
Мне становится некомфортно это слышать. Хочется возразить, и я пугаюсь своего рвения.
— Люди разные. И любят они тоже по-разному.
— Это так, — соглашается мама. — Но ты посмотри на меня, на Варю. И запомни такую вещь: однажды ты полюбишь, Марина. Не спорь, это случится. Сильно. Всем сердцем. Так, что будет казаться, что сама жизнь без него невозможна, как без кислорода.