–На Равнину? – спросил громила-германец, игнорируя истерику Аннабель, причитающую у постели создателя так, будто тот уже умер.
–Да! – прохрипел Гервасий.
Эффлер с вампирской скоростью понесся из замка, сквозь лес, обогнул два человеческих города и очутился в легендарном для своего мира месте.
Равнина, так называли этот луг местные.
Здесь располагался вход в другое измерение, в мир великих магов – первородных, властелинов стихий. Они приходили в соседнее пространство, поворожить, за какими-то артефактами, подпитаться от энергий. Все тут знали об этом, порой даже видели хранителей даров. Но лишь избранные могли посетить мир первородных.
Вернее, ходил слух, якобы кто-то может. Однако пока за свои тысячелетья Эффлер не видел ни одного существа, реально способного на такое. И не встречал никого, лично свидетельствовавшего о подобном. Властелины стихий могли все, или почти все. Ходили слухи, будто кто-то из них владел даром врачевания и спас главу другого вампирского клана в сходных обстоятельствах.
Вот почему громила-германец остановился посреди гигантского луга, укрытого ночными сумерками. Гервасий должен был продержаться минимум недели две, так что время в запасе еще оставалось.
–Первородные! Маги! Как вас там! – голос Эффлера разнесся по Равнине, взорвав спокойный вечерний воздух. Низкий, грудной, но какой-то бархатистый, он звучал резко, но приятно.
–Нужно спасти главу второго вампирского клана! Заплатим чем угодно!
Проходил час за часом, но ответа не было. Впрочем, древний германский воин привык к трудностям, посему продолжал кричать в портал, ни минуты не думая сдаться.
Наверное, он смог бы так и день и два. Но с рассветом воздух в центре поля всколыхнулся, затуманился, и перед Эффлером появилась пожилая женщина.
Эффлер неподвижно сидел у кровати создателя, краем глаза наблюдая, как Аннабель то вскакивала, то возвращалась в кресло, то начинала метаться из угла в угол. Женщины… вот почему громила-германец никогда не связывался ни с одной из них прочно. Истерики, капризы, нелогичности – имя вам женщина!
Впрочем, прошли уже сутки с тех пор как старуха-ведьма в сером балахоне пообещала прислать первородную для исцеления Гервасия, а та все не появлялась. Глава Мессеров неподвижно лежал на постели, время от времени выдыхая кровь. Состояние его почти не изменилось, лишь только глаза совсем потускнели.