За свою долгую жизнь Величественный заметил, что смертные и
драконы разделяют один и тот же грех – они любят сплетничать,
поэтому неудивительно, что очень скоро слухи об экспедиции по
спасению родичей медной драконицы просочились в город, а затем и на
стол Суртусу.
Вообще, личность того, к кому побежала Луидора за помощью, давно
интересовала верхушку металлических драконов Тароса. Их шпионы, а
иногда и они лично внимательно изучали достижения Аргалора, но в
большинстве своём быстро разочаровывались.
Никакой особо ценной магии в достижениях красного ящера не было,
а над любимой Аргалором механизацией сам Суртус откровенно
насмехался. Он был уверен, что возня с механизмами всегда
проигрывала чистой магии.
Конечно, имелись те же магические протезы, секрет создания
которых так и не смог никто получить в полной мере, ведь все, кто
мог знать полную картину, были абсолютно верны Аргалору, но в
глобальном плане это были не особенно ценные знания.
Тем не менее рост цветного дракона продолжался, а значит, росло
и внимание сильнейших существ Тароса.
В этом плане решение Луидоры обратиться за помощью к красному
дракону было необычным, но вот что стало по-настоящему серьезным,
так это создание Аргалором в столь молодом возрасте настолько
крупного крыла. Более того, опрометчивый молодой дракон даже сумел
удержать контроль над очень разношерстной компанией.
И здесь Суртус впервые насторожился. Он был достаточно стар,
чтобы, как и этот засранец Карадос, застать силу и власть Олдвинга
Великого, дракона такой силы, хитрости и безжалостности, что даже
гордые драконы склонили перед ним свои шеи.
После его смерти или исчезновения дороги цветных и металлических
раз и навсегда разошлись. Тот же Карадос командовал исключительно
цветными драконами.
Однако этот только вылупившийся из яйца почти вирмлинг умудрился
сделать невозможное – объединить обе стаи под своим контролем.
Именно тогда память титанического ящера подбросила ему
воспоминание, заставившее ему уже совсем иначе воспринимать
молодого красного дракона.
Суртус вспомнил, как всего-то жалких пять десятков лет назад он
наблюдал за невероятным событием – вирмлинг прошел все испытания
обелиска Олдвинга.
Будучи одним из самых старых драконов не только на Таросе, но и
во вселенной, Суртус помнил как Олдвинг создавал эти обелиски,
заставив промышленность своей Империи создавать их в каждом из
захваченных миров.