— Это у нас в крови, — сказал я с ехидной ухмылкой.
— Потом была осада Штормового Предела, — продолжал Рикард. —
Лорд Мейс Тирелл и его армия осаждали замок, который оборонял твой
дядя, Станнис Баратеон. Станнис не сдавался, несмотря на голод и
лишения.
— Вся моя семейка просто фонтан стойкости, — заметил я,
саркастично улыбаясь.
— Дальше была битва при Ров Кейлине, — сказал Рикард. — Эддард
Старк одержал победу, обеспечивая контроль над северными землями и
путь на юг. Этот Старк тоже не промах.
— Я знаю его, он в детстве приходил к нам, — согласился я. —
Крутой мужик.
— Но самая важная битва была при Трезубце, — сказал Рикард, его
глаза блестели от волнения. — Решающее сражение, в котором Роберт
убил принца Рейгара Таргариена. Это обеспечило победу восставшим и
сделало тебя принцем бастардом.
— Ну, хоть что-то полезное от этого паршивого оленя, — сказал я
с усмешкой.
— После этого Тайвин Ланнистер решил поддержать мятежников и
начал штурм Королевской Гавани, — продолжал Рикард. — Джейме
Ланнистер убил Безумного Короля Эйериса II. Теперь, он стал
известен под кличкой Цареубийца.
— Ланнистеры, ударили в крысу, — заметил я. — Но это было умно с
их стороны. Тайвин Ланистер очень умен. Этим шагом он поднял свой
дом еще выше, не много и потеряв.
— Последним штрихом стала осада и падение Драконьего Камня, —
сказал Рикард. — Станнис захватил последнюю крепость Таргариенов в
Вестеросе.
— Этот Станнис не знает, что такое сдаваться, — признал я.
— И вот, наконец, коронация Роберта Баратеона, — закончил
Рикард. — Он взошёл на Железный Трон, провозгласив себя королём
Семи Королевств, завершая восстание и начав новую эпоху
правления.
Я вздохнул, осмысливая услышанное.
— Это раздражает, — сказал я, чувствуя, как внутри поднимается
гнев. — Он стал королём, а я здесь, в рабстве.
Рикард положил руку мне на плечо.
— Но ведь мы всё ещё живы, Деймон. И я думаю, у тебя еще будет
возможность набить папаши морду.
Я усмехнулся, ощутив, как гнев уступает место решимости.
— Ты прав, Рикард. Мы ещё покажем всем, на что способны.
*****
Хазар зо Зараз прибыл на господскую трибуну с чувством гордости
и предвкушения. Великолепие арены Миэрина поражало воображение:
золотые и серебряные украшения, сверкающие на солнце, мраморные
колонны, вырезанные с невероятным искусством, и роскошные балконы,
где уже сидели все Великие Мастера города со своими семьями.