Голос
дрожит, он одновременно такой мелодичный и кроткий, что это кажется очень
необычным. А ещё – знакомым. Где я мог слышать этот голос? Правильно – нигде. Я
не мог знать эту женщину, это исключено. Если, конечно, Светка не таскала её за
собой повсюду как карманную собачку на привязи.
Она даже
не смотрит на меня – опустила глаза и, похоже, изо всех сил сдерживается, чтобы
не зарыдать. Ну, к слезам я имею стойкий иммунитет. Вообще, женские слезы
вызывают во мне только раздражение и антипатию. Чем больше женщина плачет, тем
быстрее я исчезаю из её жизни. Это мне даже вспоминать не пришлось, само
выявилось.
Пожалуй,
единственный, к кому я испытываю хоть какие-то теплые чувства – это Фил, мой
старый верный котище. Именно сейчас он, лениво потягиваясь, вышел на веранду и
зыркнул на меня желтыми глазами. Длинная шерсть торчит во все стороны – похоже,
снова лазил где-то на чердаке, собрал всю грязь и застрял в какой-нибудь трубе.
Посмотрев на меня несколько секунд, Фил вдруг отвернулся и пошел в сторону моих
нежеланных гостей.
Мелкая
девчонка широко улыбнулась, а её глаза радостно засияли:
-
Мама, можно?
-
Нет, милая. Он может поцарапать. – В голосе необоснованная тревога. Похоже, у
этой мадам какой-то диагноз. Час от часу не легче.
-
Но, мама… - девчонка замолкает и обиженно сопит.
Я с
интересом наблюдаю, как, аккуратно ступая, Фил подходит к этой женщине и трётся
об её ногу. А когда начинает утробно урчать, я и вовсе не скрываю изумления:
- Ты
что, себя валерианкой облила? Фил не любит людей, а особенно, не любит женщин.
Она
поднимает на меня свои большие глаза и молчит. Только Светка почему-то довольно
улыбается:
-
Даже твой нечёсаный кот разбирается в людях лучше, чем ты. – Заявляет она с
мрачной уверенностью, - сразу понял, кто теперь будет о нем заботиться.
-
Если она будет готовить так же, как мои предыдущие «сиделки», то потеряет
расположение Фила очень быстро. – Я усмехаюсь и осматриваю эту Василису более
внимательно, - и сколько ей нужно платить?
-
Рамиль!
Василиса
прижимает к себе девчонку и, кажется, собирается уходить. Очень хорошо, нашим
легче. Сестра торопливо хватает её за локоть, делает какие-то непонятные знаки
глазами и снова смотрит на меня:
- Василиса
не твоя служанка! Она моя подруга и просто поживет здесь, понятно? Если ты
будешь к ней добр, может, тебе что-то перепадет из еды. Если нет – то готовить
ты будешь себе сам. С этого дня у тебя нет никакой сиделки, и ты сам будешь за
собой ухаживать. Как видишь, ты получил, то, о чем так долго мечтал.