У этого мастера спорта СССР получился.
Мяч перелетел через «стенку» и, словно живой, нырнул ниже, устремившись точно в «девятку».
Хорошо, что я заранее держал в голове возможность именно такого удара.
Быстрый шаг вправо. Толчок левой ногой. Бросок с вытянутой правой рукой. Красиво, как по телевизору.
Мяч касается моих пальцев и уходит на угловой.
Взял!
Падаю, мгновенно перекатываюсь через плечо и снова оказываюсь на ногах. Краем глаза вижу, как «десятка» подзывает троих своих товарищей по команде, показывая рукой на нашу штрафную. На мгновение встречаюсь с «десяткой» глазами. А взгляд-то злой у человека. Ну ясное дело, с чего бы ему быть добрым, не в первый раз кайф обламываю…
Подача углового. Подаёт всё та же «десятка».
Чуть подкрученный мяч навесом летит точно в центр штрафной. Я уже вижу, что легко перехватываю его в нужной точке. Выбегаю с линии ворот, прыгаю вверх, вытянув руки. Хватаю мяч. Есть!
В футболе и цвинте это называется «коробочка».
Когда игрока с двух сторон зажимают игроки соперника. Хуже всего, если на лету, как в моём случае. Считается грубейшим нарушением правил. Вот они и нарушили. Грубейшим образом. Когда ты в воздухе, всё внимание на мяч, а с двух сторон в тебя врезаются двое взрослых здоровенных дядек, ничего приятного не жди.
- Хех… - воздух толчком вылетел из лёгких.
Я просто-таки услышал, как хрустнуло ребро внизу и слева, а острая боль подтвердила, что это не просто ушиб.
Вот же суки…
Падаю, прижимая мяч к груди. Судья свистит. Братья Юрасовы кидаются в драку. Крики, мат.
Отползаю в сторонку, не выпуская мяч. Больно, чёрт. Сажусь, пытаясь унять боль. Судья гасит драку в зародыше, сразу удаляя с поля двоих – одного нашего и одного каракумца. И ещё четверым - жёлтые карточки. Но мы теряем больше, потому что играть со сломанным ребром я не могу.
Врача в команде у нас нет. Меня отводят на скамейку запасных, аккуратно усаживают.
- Кочетуров, - в ворота, - командует Юра Юрасов, смотрит на меня. – Ты как? Давай, ребята в травму тебя отвезут?
- Всё нормально, - уверяю я. – Просто надо немного прийти в себя. Дай мне минут тридцать-сорок.
Играющий тренер с сомнением смотрит на меня. Я его понимаю, на нём ответственность. Но в травмпункт я не хочу – не вижу смысла. Да и ребро, как я уже понимаю, не сломано. Треснуло, да. Но не сломалось. Заращу.