- А еще лучше – комбинировать шелковые лилии и бабочек! – предложила Гутта, и ее глаза наполнились энергичным блеском. – Будет изящно, воздушно и очень прилично!
На том и порешили. Берт вынул из кармана чековую книжку и поинтересовался:
- Сколько будут стоить такие платья?
- Бабочек я закажу в Кесадине. Шесть платьев – шесть коробок, - принялась за подсчеты Гутта. – Шелковые лилии куплю на Южном провале. Плюс моя работа… впрочем, ладно, за то, что вы сегодня спасли меня и Паульхена от этого негодяя Ферна, эти платья я пошью бесплатно. Итого двести сорок золотых крон, ваша милость.
Берт задумчиво крутил карандаш в руках, и я понимала, о чем он думает: провинциальный отбор невест для принца грозит оказаться дороже, чем они с Эженом ожидали. Впрочем, он все-таки выписал чек, протянул его Гутте и спросил:
- Хотите, пугну еще этого вашего Ферна? Пролечу над ним в драконьем облике и выстрелю пламенем?
- Не стоит, ваша милость, он и без того уже напрудил от страха, - ответила Гутта. – Еще раз спасибо за вашу доброту. И вам, девочки, тоже. Если бы не вы, Паульхен уже съел бы тот леденец…
Она вздохнула, быстро дотронулась до щеки, стирая сбежавшую слезинку. Я и представить боялась, что чувствовала Гутта, когда у нее отбирали мальчика с полицией. Просто потому, что папаша вдруг вспомнил, что у него есть сын.
- Вас с ним никто не обидит, - произнес Берт. – Заказывайте бабочек и лилии. Девушек на примерку вам приведут завтра.
***
- А его величество уже знает об отборе?
После разговора с Гуттой Петрова отправилась с ней на почту заказывать необходимое, а мы с Бертом пошли в сторону нашей конторы. Мы с Петровой живем там в большой квартире на втором этаже, очень удобно. Все можно делать, не отходя от кассы.
- Разумеется. Я сразу же отправил ему письмо. Моя задача – делать так, чтобы неприятные сюрпризы не перерастали во что-то большее.
Я понимающе кивнула. Друг принца был еще и соглядатаем – впрочем, ничего удивительного. Принц Эжен из тех, за кем нужно постоянно присматривать, это мы уже поняли.
- И что он сказал? Разозлился?
Берт усмехнулся, и я поймала себя на мысли о том, что давно ни с кем вот так запросто не гуляла. Был вечер, мы брели по тихой улице, откуда-то издалека доносилась музыка – в парке играл оркестр. Прохожие косились в нашу сторону с интересом, и я впервые подумала, что, должно быть, действительно безобразна, раз в их взглядах, направленных на Берта, столько сочувствия.