- Прекрасно, - буркнула Петрова. – Мы хотя бы увидим тех, кто решит на нас напасть.
Мы шли по подземному коридору уже примерно четверть часа, но он все не кончался и не выводил нас в склеп. Обернувшись, я увидела вечерний свет, который разливался вокруг провала. Куда, интересно, мы все-таки выйдем?
Все тело болело после падения. Сквозь боль пробивался страх – я терпеть не могла подвалы и ямы, потому что подсознательно боялась, что могу из них не выбраться, и так и останусь погребенной заживо во мраке. Петрова старалась держаться с невозмутимым спокойствием орочьей воительницы, но я чувствовала, что ей тоже не по себе, и скоро она начнет бояться. А орчанка, которая боится – это не тот, с кем вы хотите оказаться рядом.
- Кажется, он забирает в сторону, этот коридор, - сообщила Петрова еще через четверть часа пути в унылом сером сумраке. – Наверно, проходит в стороне от склепа…
Она не договорила. Коридор вывел нас в просторный зал – ввалившись туда следом за Петровой, я осмотрелась и выдала:
- Слушай, это могила упыря.
Петрова обернулась на меня, и глаза у нее сделались, как у совы, которая съела что-то испорченное.
- Упыря?! – громко прошептала она. Мы сделали несколько осторожных шагов в зал. Вот постамент, украшенный тонкой резьбой, вот огромный гроб – ну а чем еще может быть этот ящик? А вот и изящные каменные ларцы: если верить сказкам, которые я читала в детстве, в них хранятся все сокровища упыря. От всего веяло даже не старостью – древностью, тяжелой, властной и темной. Затхлый воздух пах смертью.
- Сама посмотри, - ответила я таким же шепотом, чувствуя, как мой страх уходит, и его заливает паникой. Мне хотелось орать и бежать неведомо куда, размахивая руками. – Вот гроб. Вот сокровища.
Петрова сначала услышала слово «гроб» и перепугалась не меньше моего – но слово «сокровища» сразу же заставило ее успокоиться. Обойдя меня, Петрова приблизилась к одному из ларцов, склонилась над ним и разочарованно сообщила:
- Замок… - но на всякий случай все-таки взялась за него. В ту же минуту дужка замка отвалилась, и подземелье наполнил такой грохот, что я даже присела, закрывая голову ладонями. Когда все стихло, я увидела, что Петрова приподняла крышку – в зале тускло сверкнуло золото, и Петрова сообщила хриплым и счастливым шепотом: