- Откуда вы тут взялись, позвольте полюбопытствовать?
Петрова издала слабый стон и соскользнула по стене в обморок. Упырь устало завел глаза к потолку, словно наблюдал такую сцену тысячу раз, и она уже успела утомить его. Он склонился было над Петровой, и тут я опомнилась и встала так, чтобы заслонить подругу.
Упырь вздохнул.
- Я не собираюсь посягать на вашу подругу, юная леди.
- Лучше отойдите, - посоветовала я, понятия не имея, чем стану отбиваться от него, если он все-таки решит не отходить. Упырь снова улыбнулся, и я подумала, что прямо сейчас он нас убивать не будет. Хотел бы – уже доедал бы.
- Так как вы сюда попали?
- Мы нечаянно, - ответила я и, склонившись над Петровой, принялась хлопать ее по щекам, пытаясь привести в чувство. – Мы провалились там, в туннеле. Ну то есть, шли наверху, провалились и стали искать выход.
- Как интересно, - в голосе упыря действительно звучало искреннее любопытство. – И что там теперь наверху?
Петрова с тихим стоном приоткрыла глаза, увидела меня и ее взгляд прояснился. Потом она заметила упыря и прошептала:
- Нам конец…
Я помогла Петровой подняться – встав на ноги, мы обернулись на упыря и увидели, что он не собирается нападать и рассматривает нас с искренним любопытством энтомолога, которому на голову свалилась редкая бабочка.
Ничего. Не конец. Мы еще повоюем.
Некоторое время мы таращились на упыря, прикидывая, как далеко сможем удрать, а он разглядывал нас. Наконец, упырь произнес:
- Так как вас зовут, милые барышни?
Мы с Петровой представились, упырь приложил руку к пышным кружевам рубашки на груди и с легким поклоном сообщил:
- Гаспар ван дер Линт, к вашим услугам. Не прогуляться ли нам?
- Куда? – негромко спросила Петрова. – До того света?
Гаспар снова завел глаза к потолку.
- Если бы я хотел осушить вас, - негромким свистящим тоном произнес он, - то вы бы даже не поняли, что умираете. Не надо так дрожать, я не собираюсь причинять вам вред.
- Почему? – спросила я. Вопрос был не праздный: на голову упыря свалились две девушки с горячей кровью, а он, несмотря на то, что много лет ничего не ел, почему-то не хочет отобедать.
- У меня непереносимость человеческой крови, - ответил Гаспар. – А также орочьей и эльфийской.
Мы с Петровой вздохнули с облегчением и тотчас же по дурацкому свойству бабьей натуры принялись жалеть нового знакомого.