Повелители кукловодов - страница 51

Шрифт
Интервал


– Может быть, есть какая-нибудь подсобка? – спросил седой аристократ. – Я доплачу.

Девушка мягко прикоснулась к нему и проговорила:

– Ревин, ну что ты доплатишь? Я видела, у тебя денег почти не осталось. Давай возьмем эту комнату. Нам до Гвирата еще идти и идти.

Мужчина обреченно вздохнул.

– Хорошо, досточтимая монна, я беру комнату. Не найдется тюфяка, бросить на пол?

– Конечно найдется, – буркнула хозяйка трактира. – Уже лежит. На нем и ляжете. Еще один что ли вам подавать? Развелось нищебродов. Ведут себя как князья. То комнату им подай отдельную, то тюфяк. Четыре серебряка. Деньги вперед.

Аристократ Ревин посмотрел на хозяйку как на грабительницу, но раскошелился. Женщина сгребла монеты, крикнула горничную и велела проводить гостей в номер. Служанка исполнила поручение, отдала аристократу ключ и оставила гостей одних.

Мужчина недовольно оглядел крошечную комнату с рукомойником, узким тюфяком и несколькими гвоздями для одежды. Что ж, в лесу ему приходилось спать на голой земле, а здесь сойдет и пол. Он сбросил в угол вещевой мешок, растер уставшие плечи. Девушка подскочила было к нему, положила руку на плечо, но он вывернулся.

– Не надо, Рини. Пойдем на ужин.

Риниэль скорчила гримасу, но навязывать заботу не стала. Больше всего сейчас мужчине хотелось, чтобы она помассировала его тело теплыми и нежными ладошками, но он не хотел признаваться себе в этом. С каждым днем присутствие феи все глубже погружало его в странное состояние умиротворения и благости. Будто теплый прозрачный свет окутывал Долана. С Аделией он испытывал похожее чувство, но Аделия разделяла его жизнь почти сорок лет – с тех пор, как родители обручили их подростками. Он не мог помыслить, что однажды она окажется вдали от него. Ее близость стала воздухом, которым он дышал.

А девочка Риниэль стала искоркой огня, которая ухитрялась согревать, как огромный костер. Она источала тепло, и Долан был бы счастлив с благодарностью принять его… если бы не буря, бушевавшая в груди.

После смерти Аделии он не желал ни одной женщины. Хотя многие женщины желали его. Его репутация в Академии, талант, положение старосты, особое отношение Кэрдана и трагичная история его одержимости создавали своеобразный романтичный ореол вокруг фигуры мрачного вдовца. Некоторые азартные студентки и преподавательницы задались целью покорить его сердце. Проще было покорить гранитную глыбу. Маркиз оставался холоден и равнодушен к любым знакам внимания женщин, к их кокетству и попыткам покорить недосягаемое. Некоторые женщины быстро отступили, некоторые озлобились и начали распускать слухи, якобы он сам уложил их в постель, но оказался несостоятелен, некоторые упорно продолжали попытки. Ему было все равно.