***
В воскресенье вечером я выдал зарплату не всем: обделил Кирилла
и Артурчика. Но заранее их предупредил, что отсчитаю им деньги,
когда получу плату за торты от Ильи Владимировича. Директор швейной
фабрики пообещал, что наведается тридцать первого декабря в
общежитие, передаст мне всю сумму за торты «из рук в руки». Я
порадовался его нежеланию «оставлять прошлогодние долги на новый
год». Потому что в декабре мои финансовые запасы растаяли, будто
снег весной. После выдачи зарплат комсомольцам-кондитерам у меня за
душой завалялась лишь мятая пятёрка… которую я разменял сегодня,
когда в последний день тысяча девятьсот семьдесят третьего года
после консультации у профессора Баранова заглянул вместе с Леной
Котовой в студенческую столовую.
Львиную долю моих декабрьских трат составили: покупка подарков к
Новому году и расходы на изготовление предновогодних заказав
Прохорова. На продукты для шести десятков тортов я знатно
потратился, как и на зарплаты кондитерам. А в первых числах декабря
приступил к заготовке новогодних подарков. Первый купил для мамы –
он стал единственной спонтанной покупкой. Вместе с Артурчиком я
тайком от своего младшего брата прогулялся по комиссионным
магазинам города (Прохорова знали там все продавцы и начальники):
мы искали для Кирилла «настоящие штатовские» джинсы. Я хотел
вручить их Киру под бой курантов. Джинсов мы нашли немало: самых
разных американских брендов. Но возникла проблема. Их рост не
подходил для моего младшенького братца.
Зато в одном из магазинов, в кабинете директора, я заметил
женские зимние сапоги незнакомого мне бренда «Pertti Palmroth»:
чёрные, кожаные, с подкладкой из натурального меха, с тридцати
восьми сантиметровым голенищем и со средней длины каблуком. Я
повертел их в руке, пока Артурчик беседовал с улыбчивой директоршей
(та расспрашивала Прохорова о подробностях свадьбы его папы).
Осмотрел их со всех сторон. Признал, что сапоги мне приглянулись.
Они сильно отличались от той обуви, которую носила моя мама, да и
от той, которую я видел на шагавших по утрам в институт студентках.
Я взглянул на размер – тридцать девятый. Ухмыльнулся: сообразил,
что это мамин размер. Показал сапоги директорше и спросил: «Сколько
такие стоят?»
Сапоги я купил за сто сорок рублей… плюс сорок рублей «сверху»
(директорша сказала, что отдаст нам сапоги за такую «скромную» цену
только «из уважения к Илье Владимировичу»). Сапоги я припрятал под
своей кроватью в общежитии до Нового года. А джинсы для Кирилла мы
в комиссионках так и не купили. Но Артурчик мне (неохотно)
подсказал, что американские джинсы шьют не только в США – очень
даже неплохие «фирменные» джинсы отшивают и у нас в городе. В
частности, у того самого портного, что скроил мой костюм. «Сделают
тебе, Чёрный, любую фирму́, - сказал Артур. – Хоть «Wrangler»,
хоть… «Levi Strauss». Только деньги плати». За джинсы для Кирилла
портной заломил цену, как за финские сапоги. Но зато он их снабдил
полным набором «фирменной» фурнитуры.