– Антон…Ты зачем сейчас делаешь из меня дурака? Вернее не так...
Ты почему думаешь, что можешь делать из меня дурака? – Полковника
явно таращило от злости, однако он упорно хотел сохранить лицо.
Слишком много вокруг свидетелей. Нельзя допустить, чтоб все эти
люди заподозрили самого Сергея Сергеевича Романовского в
неприличном поведении, а в проявлении эмоций – тем более.
Поэтому в голосе Ликвидатора отчетливо слышалась злость, но при
этом на физиономии сохранялась улыбка. Вежливая, до тошноты.
– Даже не собирался. – Я небрежно пожал плечами. – Слушайте, а
ничего, что этот мужик в чулках объявил приход дочери императора? Я
так понимаю, вон та бедолага с хреновиной на голове – она и есть.
Почему никто не отреагировал даже?
В дверях большой залы действительно появилась моя новая
знакомая. Я смотрел, как по широкому проходу, устланному красной
ковровой дорожкой, украшенной золотыми вензелями императорского
дома, идёт Княжна, и испытывал странное чувство. Мне очень, очень
сильно хотелось подойти, взять ее за руку и преодолеть это сраное
расстояние от дверей до места, где сидел ее отец, вместе с
Елизаветой.
Ну, ладно…признаю. Девчонка была права. Жизнь у нее не сахарная.
Правда, ей тоже как-то надо влиять на такую ситуацию. Что уж она
позволяет с собой обращаться подобным образом. Я даже сейчас не про
всех этих богатеньких придурков, собравшихся в зале. Хотя бы свою
обслугу на место поставила. Они над ней будто издеваются. Я бы
лично так расценил.
После возвращения во дворец, видимо, Княжну привели в порядок.
Ее предыдущее платье было угроблено неожиданным заплывом, как и
причёска. Казалось бы, какое счастье. Есть шанс переодеться в
нормальную одежду. Но нет.
Девчонка снова выглядела огородным пугалом. Ее нарядили в точно
такое же платье, совершенно один один похоже на то, которое было
испорчено в пруду. На голове соорудили очередную башню. Хотя бы без
цветочков. Правда сильно это картину не улучшило. Только теперь, ко
всему прочему, ещё и лицо императорской дочери намазали какими-то
кремами, от которых она казалось не просто бледной, а синюшной.
Будто из парка реально во дворец пришла упопленница. Вот ее, эту
утопленницу, быстренько облачили в самый отвратительный наряд.
Причесали максимально плохо. А потом выпустили к гостям. Мол, иди,
порадуй людей своим уродством.