Знакомое имя, не Ткач ли приходил за
мной в харчевню, чтобы поставить отметку о разглашении тайного
знания о рунах? Кажется, он самый.
– Это старшие управляющие, – охотно
объяснил вран. – Ткачи выше Ключников и Инспекторов, следят за
исполнением законов Башни и функционированием скрытых систем. В
случае сбоев и нарушений они сшивают пространство-время таким
образом, чтобы всё исправить. Могучие создания, хоть и слегка
инфернальные. Именно Ткач Судеб назначил меня хранителем этого
места и научил, как творить этажи. Так что я знаю слово силы,
которое может его призвать.
Он выпрямился и даже слегка выпятил
грудь.
– О, это внушает огромное уважение, –
тут среагировал я, поклонившись. – Открою вам тайну: в котомке у
меня за плечами без сознания лежит моя жена.
– «Жена», что это? – с любопытством
спросил вран. – В нашем языке нет такого слова. Вы имеете в виду,
слуга-питомец?
– Скорее самый важный друг.
– «Друг»?
Этого слова в языке вранов тоже не
было.
– Даже больше, персона, которую ты
любишь.
– Ммм, «любишь» по отношению к
другому существу? – поразился Искусник. – В смысле, относишься так
же, как к самому себе?
Видимо, в его расе и с любовью было
не очень. Я начинал понимать, почему он такой.
– Тут уж как получится.
– Не представляю, как такое возможно,
– развеселился чародей. – Ценить другого так же, как себя, бха-ха!
Но допустим, продолжай. Ты сумел меня заинтриговать.
Этнографические моменты всегда такие забавные…
– Моя жена мне очень дорога. А внутри
неё смертельная аномалия хаоса, которая её погубит, если не
исправить. Научите меня слову силы, мастер, тогда я смогу призвать
Ткача Судьбы, он закроет аномалию внутри жены… и я смогу внимать
вашей мудрости и работать над этажами.
– Что ж, – пожал плечами Искусник,
глянув на Миру с лёгким пренебрежением. – Только после тебе лучше
избавиться от слишком сильной привязанности, иначе она станет тебе
помехой. Поверь моей мудрости и опыту: лучшие результаты получаются
у тех творцов, которые превыше всего ставят свой творческий гений.
А не размениваются на «друзей», «жён» и прочие сторонние вещи. Тебя
же, как моего ученика, ожидает завидная судьба!
Он уже мысленно планировал своё
неотвратимое возвышение.
– Конечно, – кивнул я, снял Миру с
плеч и без спроса положил в кресло у книжного стеллажа, на что
хозяин недовольно вздохнул, но промолчал. – Я готов, мастер.